Глава 30 - Смерть во благо?
Солумские разведотряды постепенно проникали в глубь земель подконтрольных Угорью. Сначала, вокруг города, исчезли все до последнего выставленные Магнусом дозоры, связь с которыми поддерживалась при помощи сигнальных огненных стрел, подававшихся каждый день в разное время. После постовых, за двое суток сгорели все сёла, хутора, шахтёрские дома окружавшие Угорье в радиусе трёх-пяти километров, ну и лишь после этого, над взятым в окружение городом перестали летать даже птицы.
Длинноухие очень хорошо запомнили урок, касавшийся разведки местности. По донесением людей Магнуса, отправляемых мною из города на проверку лазов и секретных ходов, эльфы с душой подошли к вопросу изучения топографической составляющей региона. Взятые Магнусом и Хиварой пленные длинноухие, при содействии магии Гвиния и умений вытягивать информацию Элкантары, рассказали нам одну очень интересную историю.
Дело было так: Враг обнаружив пару секретных ходов, провёл нечто на подобии "геологической разведки". Отправив в один секретный лаз группу разведчиков при поддержки дриады, воины ушастых обнаружили проходящую под ними подземную реку. Воспоминания эльфов о том потопе свежей раной заиграло в параноидальных мыслях. Отринув страх, группа продолжила свой путь в недры неизвестной пещеры. Хотя время данное на разведку уже вышло. Исчезновение отряда, сильно разволновала одного из командиров Солума. Ни толчков, ни применение какой-либо магии войска на поверхности не ощутили, а значит, отряд что-то задержало, но что? Задаваясь вопросом почему к ним никто не возвращается. Не на шутку обеспокоенный происходящим командир посылает за первой группой, группу "спасения" что позднее чуть не погубил всех и сразу.
Двигающиеся позади эльфы, слыша какие-то странные голоса, отзывавшиеся на большой дистанции чужеродным басом, так же обнаруживают под собой подземную реку. Молодой Десятник Солума, ещё не прошедший ни одной войны с Дворфами в панике обращается к сопровождавшей их дриаде. Эльф боится, он напуган, мрак подземелья непривычен острому глазу привыкшему жить на поверхности. Опасаясь водных духов и собственной тени, он вещает что всех могут затопить под землёй точно так же как люди топят кротов в их же норах. Эльф требует немедленно покинуть и завалить опасную шахту, но старшая дриада, переживая за свою сестру двигавшуюся в группе противится. После чего велит "трусливым юнцам" вернуться обратно на поверхность, а сама следует за первой группой. Итог, эльфы упираются в нами заранее подготовленный завал, и на обратном пути происходит радостное воссоединение. А данная информация попадает к нам вместе с одним из её очевидцев, угодивших позднее в другую, более тщательно подготовленную нами подземную засаду.
Как говорится, и смех и грех, а между делом, к моему прозвищу Принца Душегуба, так же прибавилось звание Водяного Угря, что и в земле, и в воде способен извиваясь противиться смерти и тем кто её ему несёт. Но по итогу, как бы меня не звали, Эльфы окружили Угорье. И сделали это куда раньше чем войска Первого кардинала выдвинулись в нашу сторону. От чего мы получили очень удручающую позицию. Две боевые армии врага, сковали передвижение наших войск, вынудив людей прятаться за стенами. Теперь нам всем, включая меня оставалось только одно... Ждать.
Кровавый ритуал Крон Элкантры, ценой которого стала жизнь одного из её тёмных приспешников доставил необходимая послания тем, кто отвечал за организацию и убийство наследного принца дворфов. Так же, каким же кровавым, совсем негуманным образом та оповестила свой народ о готовности людей вступить в союз.
Два трупа - смелых, фанатически преданных себе и своему народа запустили обратный отсчёт к моменту, когда эльфам из атакующей фазы придётся перейти к обороне. Разумеется, при условии того что Солум заранее не предусмотрел подобный исход, разместив на границах с врагом достаточно многочисленные гарнизоны, способные годами, а в эльфийской перспективе и веками вести затяжные оборонительные бои.
К сожалению, люди не живут тысячалетия, не питаются солнечными лучами и не могут прожить неделю на одной лишь маковой соломке. Наш век короток, от того, и тактика которой требовалось придерживаться не являлась какой-либо фундаментальной, незыблемой и нерушимой. Военные доктрины о которых я знал из игр прошлой жизни приходилось менять и переоборудовать под реалии средневекового фентезийного мира. Так к примеру, враг спокойно мог использовать доктрину массированного пехотного штурма, живой ресурс ему это позволял, в то же время как я, делая упор на оборону и магические способности своих подопечных придерживался тактик, где требовалось уподобиться тому самому ужу, для избегания прямых столкновений и ударов издали или исподтишка.
К сожалению, последнее с каждым днём, каждым часом давалось всё сложнее и сложнее. Будучи окружённым, я пока ещё не понимал до конца, как это сложно сидеть, ничего не делать и ждать... День, другой, третий... Никаких известий, и из неизменных, лишь только число шатров, коими с каждым днём всё больше и больше обрастали окрестности Угорья. Там, во вражеском стане, и Зорфские флаги, и Эльфийские, и ещё чёрт пойми чьи... Люди внутри города начинали нервничать. Всё чаще стали проявляться панические настроения, вызываемые усмешками всех тех немногочисленных рабов, длинноухих и зорфских, что открыто или тайком потишались над нами.
И пока тех за чересчур длинный язык не пустили на ленточки, мою привыкшую прибывать в подхмелевшим состоянии головушку посетила одна очень любопытная идея. Будучи человеком первопроходцем в данном мире, я любил проверять на местных фишки из истории прошлого моего мира. Шаблонная любовь к мазику, к "борьбе за равенство и справедливость", клишированные требования "разделяй и властвуй", всё это успешно работало и в этом мире. От того, чисто по приколу решил попробовать и ещё кое что.
Под предлогом сокращение количества ртов, выстроил два десятка едва живых, самых слабовольных и напуганных рабов из расы Зорфов. Так же, вызвал на ту же площадь и верных Львиногрифу, после чего, прямо перед рабами принялся объяснять свои причины:
- Друг мой, ты и я, мы войны, точно так же как и все кто держит в руках оружие. Я, будучи принцем благородной крови, всегда поступал с пленными как подобает благородному человеку. Всегда содержал их в хороших условиях, давая возможность либо жить подчинившись нашим требованиям, либо умереть с гордо поднятой головой. В стенах наших всё чаще поднимается вопрос о судьбе нашей, если враг вдруг возьмёт город, а вместе с ним и наши жизни в свои руки. Отпуская этих рабов, здоровыми, сытыми и одетыми, я хочу что бы те наши воины, попавшие к врагу в плен, вернулись к нами точно такими же.
Подойдя к одобрительно кивнувшему Львиногрифу,
