положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Лиоррел шел твердыми уверенными шагами и лес кончился достаточно быстро. А дальше случилось, как и предсказывал Лиоррел:
Слуги, отлично знавшие не наследного принца Вандары, тут же бегом отправились к владыке предупредить о нас, а мы шли следом за слугой в приемный зал, для аудиенции.
Как только мы вошли во дворец, мне пришлось идти своими ногами, чтобы не ронять имя Лиоррела. Дворец был просто огромный, но все, же меньше главного дворца Вандары. Идя за слугой, который, как и большинство, здесь присутствующих был вампиром, я вспоминала все, что читала об их расе.
Главная особенность их расы заключалась в том, они всегда следовали своим законам чести. От обычных людей вампиров отличают нетопыриные крылья, которые они в отличии от демонов не могут прятать с помощью магии. Да и вообще мало кто из вампиров владеет магическим даром, в обычном для человека понимании, их магия – это магия крови.
Пока я вспоминала об этой расе мы пришли. В зале нас встретил смутно знакомый мне мужчина, сидящий на троне – владыка Шерриоран. Светлые волосы лежали аккуратно на плечах мужчины, эффектно смотрясь на фоне черных нетопыриных крыльев, а красивый охотничий костюм был идеален, и, если бы не моя неприязнь к мужчинам, я бы влюбилась в этого индивида.
– Что привело принца Вандары в мои владения? – спросил вампир, с интересом рассматривая нас.
– Нас привела сюда чистая случайность, – Лиоррел поклонился. – Я все вам расскажу, но позвольте моим спутникам передохнуть, – хоть Лиоррел и был просителем, но сейчас они оба были равны.
– Да, что же это я! – воскликнул мужчина, подымаясь с трона. – Позвольте мне пригласить вас к столу! – сказал он, и мы были вынуждены идти за ним.
Слуги сноровисто накрывали стол на пять персон. Все блюда были горячими, видно только приготовлены. Нас рассадили согласно положению. К сожалению, я оказалась напротив вампира, когда Лиоррел и Ардоран сидели подле владыки. Блюда издавали такой приятный аромат, что мы все стали есть, не задумываясь об опасности, что может нам грозить.
Когда первый голод был утолен, ребята приступили к разговорам. Я сидела и потягивала вино, когда остальные уже все выпили, и не могла понять, что меня тревожит. От сытной еды по телу разлилась приятная слабость, и не хотелось делать ничего, вот только горечь вина портила все впечатление.
– Лиоррел, я слышал, ты недавно сильно поругался с семьей. – через десять минут пустых разговоров задал владыка вопрос, при этом посматривая на нас как-то странно.
– Не понимаю, о чем вы? – начал Лиоррел, а я допила вино, и в этот раз я поняла, что тревожило меня, горечь – вино не должно было быть горьким!
– Простите меня, но я был вынужден сделать это, – сказал владыка вставая.
На последних его словах мы попытались вскочить, но не знаю, как другие, а я сразу, же упала на пол, больно приложившись головой об стол. Когда я смогла приподнять голову, надомной стоял владыка, а в руках у него были браслеты, блокирующие магию. – Прости меня дитя, но так будет лучше, – это было последнее, что я услышала, перед тем как вырубиться.
В себя прихожу с трудом. Голова болит, мысли короткие, а тело не шевелиться. Открыв глаза, я тут же их резко закрываю, так как начинает тошнить, но и вида, открывшегося на эти несколько секунд, хватило, чтобы испортить настроение.
Вот интересно, почему каждый раз я начинаю изучать замки из самой интересной их части – тюрьмы?! Маленькая, где-то два на два метра, комната, только с одной дверью, которую даже тараном не выбьешь, а на стенах крючья для цепей. И нет ни лавочки, ни соломы, чтобы спать, и сейчас я лежу на голом полу, без возможности даже встать! На мое счастье я не была прикована к стене, но блокирующие магию наручники и ошейник на шеи не улучшали мое положение.
Видно королева смогла догадаться, куда мы делись, и приказала нас схватить. Но вот так глупо проворонить яд! Может, будь я не в таком плохом состоянии ничего бы и не случилось, но видно не судьба.
Я лежала на полу с закрытыми глазами и меня мучила лишь одна мысль, в какой следующей темнице я побываю? От этой мысли так и хотелось хихикать, что я и делала. В таком виде меня и застали.
На закрытые глаза упал свет из открывшейся двери. Приоткрыв левый глаз, я посмотрела на тех, кто вошел. В мою камеру вошла та, из-за которой я здесь, и неизвестный мне демон в форме личной гвардии королевы.
– Пришли добить меня? – спросила я, не удерживая хихиканье.
На нервный срыв похоже, или мне кажется? Хотя с моей жизнью я бы не удивилась и нервному срыву.
– Что скажешь, Лиам? – раздался холодный голос королевы Вандары, а я все-таки смогла справиться с истерикой.
– Все почти как вы и говорили, королева, только блок стоит не на воспоминаниях, а на душевной памяти.
«У любого живого существа существуют две памяти: воспоминания, и душевная память. Воспоминания – это основная память, то есть все события, которые происходят с нами, сохраняются в ней, но она подобна кратковременной памяти, а значит, все маловажные детали не сохраняются и постепенно стираются. Воспоминания легко можно стереть, так как они хранятся в мозге, особенно если произойдет сотрясение мозга, что приведет к амнезии. Душевная же память – это самая глубокая память, которую почти невозможно повредить. В душевной памяти отражаются все наши сильнейшие чувства, эмоции и переживания, и все это сохраняется в памяти на всю жизнь» – отрывок из книги всплыл по своей воле, да и, не слушая, что они говорят как-то легче, даже голова меньше болит.
Теплые руки коснулись моего подбородка и заставили запрокинуть голову и открыть глаза. Королева Вандары, сейчас держала меня за подбородок и в упор смотрела на меня, в глубине ее глаз я увидела, что-то напоминающее нежность.
– Все будет хорошо, девочка. Скоро встретимся, – тихо шепчет она мне, вставая.
– В следующий раз я так просто не сдамся, – отвечаю я ей в ответ, понимая, что встреча будет.
– Лиам, ты знаешь, что делать, – сказала она выходя.
Мужчина присел на корточки рядом со мной, и вытянул руку надомной. Пальцы его правой руки загорелись зеленым от магии, а я слишком поздно поняла, что это значит. Его рука коснулась места пониже ключиц… и тело скрутило от боли, прошедшей кажется через каждую клеточку всего организма, я закричала, и попыталась вырваться,
