если вдруг у нас тут вдруг случился бы всемирный потоп или пожар.
Но я был в раздумьях. Мне, конечно же, был мил свой дом, мои милые девочки, пчелки, которые капризничали каждый раз, когда Вастихану грозило исчезновение, но каждый раз нам давался шанс все исправить, даже не знаю за что, ну или для чего. Не знаю.
Не знаю, с кем, стоящим на ступеньку выше в иерархии Богов договаривался Всемогущий Улий, но мы, не смотря на все наши прегрешения, все еще существовали.
Фух, выражаюсь, как житель дальних островов.
Все эти мысли лезли в мою голову каждый раз, когда я оказывался в отцовском дворце и старался как можно скорее вернуться к себе, в дом, оставленный мне в наследство бабушкой со стороны матери.
— Невиновен. — вывел меня из раздумий голос отца.
Я не удивился. Я знал, что не прикасался к деве из рода Кронвайнов. Только никак не мог понять, зачем они устроили весь этот балаган?
Заслужили только презрение всех моих родственников. А род Вейнов в нашем, да и в соседних мирах пользовался уважением.
Хотя, что думать, Эбета всегда жила в роскоши, а дела ее рода в последнее время шли не очень.
Видимо, она решила самостоятельно позаботиться о своем будущем.
О Улий!
Эбета! Выбери себе любого из этой толпы молодых и богатых!
Нет, ей захотелось стать первой леди. Глупая девка!
И этот прилипала Алес. Все же не зря я припечатал ему вчера. Мерзавец, предложил уступить ему мою служанку. Он что, совсем края попутал, как сказал бы Ник, ведь понял же прекрасно, что Арелла не простая служанка в моем доме, и, что не случайно я не представил ее отцу и двору, жду удачного момента, вернее, согласия Ареллы.
По другому нельзя. Такой закон нашего мира.
Медовница должна сама явиться на отбор и дать согласие.
Я из последних сил выдержал окончание церемонии, поцеловал руку Эбете в знак примирения наших родов, и, поклонившись всем придворным, двинулся на выход, мечтая быстрее попасть в нужный коридор, откуда быстрее всего можно было переместиться к себе.
За моей спиной шаркал Олми, старейший распорядитель лордовских отборов. Кажется, он чувствовал вину передо мной, ведь именно после его визита в дом Ареллы, она сбежала.
Старый пердун не объяснил правила церемонии, и Арелла решила, что отбор проводят для моего отца.
«Глупая!»
Нет, она не глупая. Арелла милая, нежная, вкусная, сладкая, желанная.
Только с ней я хочу испить чашу ритуального меда, с ней я хочу пройти свой жизненный путь, и с ней уйти к звездам.
Мой внутренний голос тут же завредничал:
— А еще она характерная, не желает замуж и мечтает о своем деле: ателье по пошиву одежды и изготовлению шляп. Упрямая!
И все это о ней, о моей возлюбленной.
Ареллу признал Фруст и Хранитель, мои пчелки полюбили ее и лечили от наследственных судорог медовниц. Да. Это один из признаков, что девушка и есть хранительница очага лорда, спасительница Вастихана. Эту легенду мне рассказывала еще бабушка.
«Пока будут рождаться медовницы, мир Вастихана не погибнет». — помнил я ее слова.
Я спешил домой, чтобы сказать Арелле о своей любви.
Вот же олух, почему я не сказал ей об этом сразу? А наплел о чести, долге, ответственности за страну. Только напугал девчонку.
На выходе из зала я почувствовал знакомый сладкий запах. Так могла пахнуть только одна девушка, моя медовница, и она никак не могла здесь находиться.
Я обвел зал взглядом и не заметил Ареллу среди претенденток на свою руку. Ее-то я заметил бы сразу, даже не заметил, почувствовал, вот как сейчас.
Так откуда аромат? Кто может знать? Вдруг?
Я перевел взгляд на распорядителя.
— Олми, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Только то, что я тоже чувствую этот медовый аромат.
— Ты никого не встретил, кто бы так пах?
— Нет, к сожалению, нет, но… — Олми задумался, наклонил голову набок и задумался на минуту, на целую долгую минуту, но я знал, что в этот момент его нельзя торопить. — Этот аромат преследовал меня от самой моей комнаты, когда я ходил за гримуаром правды. Мне знаком этот аромат. Так пахла одна из девушек, приглашенных на отбор.
Я шагнул из зала в коридор. В свете дальнего магического факела мелькнуло знакомое платье. Именно такое я сегодня утром передал Арелле от ее крестной.
Жаль только, не сказал ей об этом, но мне показалось, что Арелла узнала руку мастерицы. Уж слишком узнаваемая была вышивка по рукаву и лифу.
Я устремился следом, желая догнать девицу и убедиться, что это не Арелла. Ну или настичь Ареллу, если это она. Я почти догнал ее, когда она стала исчезать на моих глазах, и да, я был почти убежден, что это моя медовница.
— Арелла! — крикнул я, но девица скрылась в портале, арка схлопнулась перед моим носом.
Мне ничего не оставалось, как вернуться домой. Я открыл свой портал.
Дом встретил меня тишиной и пустотой. Я почувствовал сразу какую-то напряженность, как только заземлился в кабинете. Портал еще не закрылся, когда я устремился на выход. К н и г о е д. н е т
Распахнул дверь и пулей взлетел на второй этаж. Постучал в комнату Ареллы. Ответом послужила тишина. Приоткрыл дверь. Пусто. Только на постели лежал дорожный рюкзак Ареллы. На душе отлегло.
— Фух! — успокоился я, но все равно оставалась непонятная тревога.
Моя хозяечка! Не сидит без дела! Как я ее понимаю, сам такой!
В комнате витал медовый аромат: сладостный и дразнящий, с легким привкусом горчинки и еще чего-то тревожного.
Я почувствовал эту сладость в первую нашу встречу, когда девочки принесли незнакомую девушку к воротам моей усадьбы. Я сразу понял, что это не юноша, но слегка подыграл Арелле, когда лечил ее ногу.
В груди разливалось приятное тепло в ответ на ее смущенный румянец и острые словечки. Всем своим воинственным видом она мне напоминала маленького, но храброго цыпленка. Пальцы горели трепещущим огнем, когда я касался ее кожи.
Тогда сквозь нежную медовость проступали нотки горькой полыни. Я понял не сразу, почему, лишь потом догадался, что так пахнет ее огорчение и разочарование.
Я слышал этот аромат только пару раз: когда мы только познакомились и сегодня утром. Я понял, да, я разочаровал свою медовницу таким предложением. Но… Даже в такой ситуации мне было бы больно чувствовать себя отвергнутым.
Нужно найти Ареллу и исправить утреннее недоразумение. Надеюсь, еще не поздно.
Я спустился в фойе.
— Хранитель, все
