Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
ведя нашу четырёхместку тёмными руками:
— Два выходных — это мало, — он повернул, — я уже на половине мысли разрешить тебе прогулять школу, Ая.
Мама улыбнулась.
— Меня и так ждёт разбор полётов из-за справки, — я махнула распечаткой в руках, — только представьте лицо Фреи, когда я скажу ей, что буду сидеть и отдыхать, пока её будут спортивно истязать.
— Она ещё не придумала себе отмазку? — усмехнулся папа.
Я мотнула головой, потянувшись на заднем сидении — я была на нём одна, поэтому могла растянуться по всей длине и упереть ноги чуть выше окна, чтобы шея не затекла. А ещё — тянуть через длинную трубочку купленный всё на том же пляже коктейль в подстаканнике.
— Какое упущение, — мама в этот момент мазала ему щеку охлаждающей мазью от ожогов, параллельно пытаясь не мешать смотреть на дорогу, — вот почему ты такой… поджариваемый? — она оставила каплю мази на его носу лопаточкой.
Я зевнула.
— Нам бы хоть каплю твоей подверженности загару, — взглянула на собственную белую руку я.
— Курочка гриль, — придумала шутку мама, — Адам, с-солнце, — хихикнула, — нам ещё нужно в аптеку. Один тюбик тебя точно не возьмёт.
Мужчина закатил глаза.
— А после ты будешь ворчать, что весь матрас пропах этой гадостью, — сообщил маме он.
Я даже села прямо, чтобы сунуть голову между родителями и, повернувшись к отцу, спросить насмешливо:
— Ты уверен, что она будет ворчать, а не ты?
— Обма-анщик! — ехидно пропела мама.
За что он решил ей отомстить — мазнул себе по щеке пальцем, а после ткнул сперва в мамин лоб, а после в мой. Зашипели мы враз!
— Х-хол-лодно! — оттирала мазь с поруганной части лица я, — мам, давай напишем на него коллективное заявление!
— Я откуплюсь, — хмыкнул папа.
— А я всё записала, сенатор Фиджез! — кокетливо махнула телефоном в руке мама, — вам не скрыться от правосудия.
Он ласково ей улыбнулся.
— Не переживай, я целенаправленно намажусь с ног до головы перед сном и лягу тебя обнимать, — он отвлёкся от дороги для того, чтобы поцеловать ее… а после обмазать ещё не впитавшимся кремом, прижавшись к её щеке своей.
Мама отбивалась как могла и взвизгивала каждый раз, когда проигрывала.
— Пап, там столб, — буднично напомнила ему.
Через секунду мы въезжали в ворота школы, а мама перелезала ко мне на заднее сидение, благо ей это было сделать легче — она была ниже меня.
— Твой отец маньяк, — потеснила меня она, — бр-р!
— Ваш личный маньяк, госпожа Фиджез, — припарковался папа.
Мама от его слов расплылась в довольной улыбке. Она всегда так реагировала на его лесть.
— Ладно, ты прощён, дорогой, — она потянулась из-за его сидения, чмокнула его в щеку, отплевалась от крема на губах и села обратно, — подай мои тапочки, — к папе, — Ая, поехали домой, — брови домиком сделали её хитрое от природы лицо невероятно милым, — бросай школу, это дурацкое общежитие, и… Адам, я соскучилась, а она только на два дня приехала! Давайте переедем в ту страну, где дети сидят дома и не взрослеют!
Её руки сжали меня в крепком объятии, она прижималась ко мне со всей силы.
— Четыре дня назад ты говорила совсем в другом ключе, — напомнила ей, пока папа выходил из машины и открывал багажник.
— Что-то вроде: «Почему я должна оплачивать ей школу? Тот факт, что я родила её, не даёт ей прав на мои деньги. Пусть идёт работает!», — процитировал её папа, — вспоминаешь?
Мама упёрлась носом в моё плечо:
— Вот именно! Я ещё и должна платить за то, что она живет далеко от меня! — возмущенное, — я бы на эти деньги лучше её кормила и одевала всю жизнь, чем она сидела тут без меня и… тебе не стыдно, Аямако Фиджез? — она нахмурилась, — я тебя рожала, чтобы ты училась?
Мой смех не сбил её с праведного возмущения.
— Получается так, мам, — губы коснулись её холодной щеки в чмоке, — рожай обратно.
Она меня толкнула, затем открыла дверь с моей стороны и почти выпнула меня наружу.
— Иди отсюда, пока я не сунула тебя в багажник и не сказала Адаму, что вы с ним разминулись! — буркнула она, пока хохочущая я пыталась вернуться, чтобы забрать хотя бы обувь.
— Я всё слышал! — скрылся за дверью общежития с коробкой папа.
Мама выпрямила ноги, лёжа на сидении, сложила руки на груди и надула губы. Её чёрные как и у меня длинные волосы забавно повисли на спинке.
— Зато вам не так скучно — вы двое, а я одна, — я обула шлепанцы.
— Если бы ты ночевала дома, то я подговорила бы твоего отца измазать тебя, а не меня, — мило улыбнулась она, — Ая, может будешь ездить каждый день, как папа?
Я запахнула паланкин и помотала головой, тоже надувшись. В такие моменты мы были с ней одинаковые. Не только внешне, но и мысленно.
— Папе тогда придётся задерживаться в некоторые дни, — напомнила ей.
— Макака, ты долго будешь меня игнорировать? — заорала с лавочки у входа Фрея, — я тут кого караулю целый час?
Я улыбнулась ей. И Тинго, который разглядывал нашу четырёхместку, пока подруга стояла локтём на его плече. Кажется, выходные у них прошли плодотворнее, чем у меня. И «караулила» она явно не мой приезд, а скорее первые неуклюжие обнимашки с собственным парнем.
— Бросишь мать, не получишь денег, — промурчала мама с оскалом.
— Ты такая жадная, мам, — только помахала Фрее пальцами я, — а я, так уж и быть, не стану мешать подруге налаживать личную жизнь.
Она даже поднялась с сиденья, чтобы начать разглядывать выбор Фреи.
— М-мм… страшненький какой, — её первый комментарий, — почему именно соголдец? — взгляд на меня, — Ая, давай заранее — в другую страну я тебя не отпущу. Тем более к кому-то вроде… м-да. С экрана они все кажутся милее, чем в жизни.
Я усмехнулась.
— Я сегодня иду на свидание с их капитаном, — озвучила ей, — тот, которого ты вчера на повторении трансляции назвала хитрюгой.
— Светленький такой? — она задумчиво вытянула губы трубочкой, — если он бросит тебя после первого раза, то скажи ему, что расскажешь маме.
Я хихикнула.
— Он и так от меня ждёт подвоха, а ты хочешь, чтобы вообще обходил стороной? — спросила её.
— Значит, будь умнее, — на полном серьёзе кивнула она, — угрожай, но не делай. Он будет уверен, что ты не шутишь, а тебе будет спокойнее, когда он будет бояться тебя.
Я закатила глаза.
— Напомни мне, как ты познакомилась с папой с такими догмами? — я рассматривала её лицо.
Ей никак нельзя было дать больше тридцати. Красивая — с этим никто никогда
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
