Мы наконец поставили эти точки вместо запятых.
— Да? — Тимур отвечает на звонок, отвлекаясь от нашего разговора. — Да, дед. Уже собираемся и едем.
Он слушает и кивает ему “угукая”, а после завершения разговора выдыхает и пристально смотрит на меня.
— Чего там? Не молчи, — его пауза затягивается и мне становится страшно от этого.
— Дед сказал, чтобы мы поторопились, нужно быстро все подписать и к нему приедет наш следак. Говорит серьезный разговор…
Глава 40Я бегу наверх и собираюсь, мне не хочется заставлять ждать деда, но и хочу поскорее узнать, зачем следователь приедет. И почему именно к деду!
Только спускаюсь вниз, вижу Тимура и его пристальный взгляд.
— Готова? — я бросаю мимолетный взгляд на себя и не вижу того, чему стоило бы удивляться.
Да, платье не брендовое, обычное черное вязанное платье. Самое дорогое на мне — жемчуг, да и тот принадлежит маме.
— Ты чего так смотришь? Не привык девушек видеть в обычной одежде, которая не стоит дешевле пары сотен долларов?
— Ты красиво выглядишь. Даже не смотря на то, сколько стоит твой наряд.
Это неожиданно слышать, я настолько отвыкла от него, что любое слово сейчас кажется непривычным. Да и стараюсь перебрать в своей памяти говорил ли Тимур мне комплименты и понимаю, что не помню.
— Поехали, — я смущаюсь, как пятнадцатилетняя, которая только видит парня, но стараюсь скрыть свои эмоции.
И так многое сегодня было обсуждено, что хочется закрыться и подумать…
Мы спокойно выезжаем из дома и едем к деду, дороги забиты и мы успеваем постоять в пробке, пропустить спецтехнику, что разгребали завалы на дороге. Только подъезжаем к дому, нас сразу встречает серьезный дед. По его лицу сразу видно, что ничего хорошего нас не ждет.
— Так, Тимур, Соня поторопитесь. Нотариус уже ждет, вам нужно подписи поставить и будем разбираться.
Мы поднимаемся наверх в кабинет Генриха Илларионовича. Мужчина в строгом костюме и очках с черной оправой ожидает нас уже с ручкой в руках. Мы подходим к столу и Тим даже не глядя подписывает, где показывает мужчина. Я медлю, не люблю подписывать то, что не читаю. И вначале пробегаюсь взглядом по бумагам.
— Соня, это обычная процедура завещания. Я вас указываю, как прямых наследников. Ты можешь не переживать и спокойно подписывать. Я тебя не обману.
Я смотрю на деда и понимаю, что не могу подписать, это вообще несправедливо перед Тимуром.
— Я не могу. Тут только Тимур наследник. Я-то тут причем?
— Не спорь, Соня. Подписывай. А потом если совести хватит можете даже разорить компанию.
Он говорит это легко и просто, что мне становится невыносимо стыдно. Вот такого он о нас мнения?!
Я еще раз пробегаюсь по пунктам и не замечаю ничего подозрительного. Ну и ладно, расписываюсь, и передаю ручку нотариусу. Если что потом просто отказ от наследства напишу и передам все полномочия Тимуру. Мне ничего чужого не нужно.
— Спасибо, что нашли для нас время, — Генрих Илларионович пожимает руку нотариусу.
— Всегда рад помочь. Долгих лет жизни, — при условии того, что мы сейчас подписывали, я воспринимаю его слова, как черный юмор и мне кажется, они совершенно неуместны.
Дед уходит провожать нотариуса, а я решаюсь сказать:
— Ты можешь не переживать, Тимур, если вдруг что я все документы подпишу и ни на что не буду претендовать.
— Это моя была идея, Соня.
Его слова меня опять шокируют. Он добровольно решился отдать половину фирмы мне?
Бред…
Этот человек, хоть и любит спорт, но он всегда знал, что рано или поздно займет место деда. Да и наше замужество лишь только отсрочило этот момент, но чтобы делится? Мне вообще казалось, что Тимур не знает такого слова.
— Даже если ты не будешь со мной, то я должен тебя обеспечить. Мне не нравится то, как относится к тебе твой отец…
Пока я прихожу в себя, дверь вновь открывается.
— Добрый день, Тимур, Соня, — в кабинет входит дед и следователь, он достает папку и начинает раскладывать перед нами листы.
Он без всех любезностей просто начинает рассказывать.
— По горячим следам нам удалось прояснить несколько моментов. Телефон с которого был сделан заказ и то письмо, что было отправлено вам, Тимур, связаны. Тут человек действовал видно, что второпях и поэтому не успел замести следы, избавиться от сим-карты. Имя Журавлева Ирина вам знакомо? — он смотрит на нас и показывает фотографию женщины, уже в возрасте.
— Нет, — я и Тимур отвечаем синхронно.
— Хорошо. А вот эта девушка? — он показывает молодую блондинку, улыбающуюся и только по глазам я понимаю, кто это… — Марина Жданова.
— Да, эта жена моего отца, — спокойно поясняю. — Это она все делала?
— Она не только была женой Довлатова. Она ранее встречалась с моим отцом, но не получилось у нее его на себе женить, переключилась на меня, но и тут у нее все пошло не по плану.
Я шокировано смотрю на Тимура и понимаю, наконец, что их связывало. Он мог мне тоже рассказать про это, и я бы себе ничего не выдумывала.
— То есть она могла изучить всех… — он записал себе в блокнот и посмотрел на нас. — Последние эпизоды точно она. Возможно Марина переживала, что вы откажетесь от продажи дома и тем самым лишите денег…
— А она могла организовать ту подставу?
— Это еще нужно доказать. Будем расследовать. Сейчас у нас на руках ордер на обыск дома и она является подозреваемой. Мы с вами поедем туда и посмотрим на реакцию. Вы можете не переживать за свою безопасность, все под контролем.
Мне безумно страшно, но вместе с тем я понимаю, что рядом будет Тимур и дед.
— Я буду рядом, — Тимур берет меня за руку и тянет за собой.
Я расслаблюсь, теперь волнение немного отступило и от Тимура исходит приятное тепло, которое меня успокаивает.
Мы с Тимуром садимся в одну машину и двигаемся в сторону дома отца.
— Тимур, а почему ты не рассказал мне про Марину раньше. Я же спрашивала. — этот вопрос волнует меня, потому что мне интересно, почему он так поступал.
— Я не хотел тебя ссорить с отцом. Думал, что если ты узнаешь, то начнешь говорить ему про ее отношения. Он мог, конечно и знать, раз у них все серьезно, и Марина была беременна от него. Да и вспомни свадьбу, как они вдвоем пришли. Ты могла сорваться и это могло ухудшить отношения. Я не мог разрушить твои отношения с отцом, когда вы могли их наладить.
Я отворачиваюсь от него. Теперь мне все понятно. Все то, что меня волновало и беспокоило, вскрылось. Тимур был не так плох и если бы мы все раньше обсудили, то не было бы этой пропасти, которая образовалась между нами. Мы останавливаемся у дома отца, но следователь тут же говорит, чтобы мы шли первыми, а они уже за нами.
