не знает себе равных. Она слишком хороша собой! Уверен, с этим никто не поспорит.»
Высшие звери кивали в согласии. Внешность Дианы выше всяких похвал. Каждая чёрточка её лица будто бы вырезана божественным скульптором, каждый изгиб её стройного тела умопомрачителен, что подчёркивало белоснежное нижнее бельё, пояс для чулков, крепящиеся подвязками к высоким белым чулкам, обтягивающим длинные стройные ноги. У мантикора хорошее чувство вкуса в выборе одежды, что глупо отрицать.
Любой самец-питомец в империи будет пускать слюнки на женщину Юрия. То, что её сделал своим питомцем 6-й принц — огромная честь для него, которую он неспособен оценить по достоинству в силу своей невежественности. Пока ещё женщина замкнута, но со временем обязательно свыкнется со своим положением и расцветёт, засияв ярче солнца. Впрочем, в таком её подавленном состоянии есть своё очарование.
«Но в целом, ты права.» — согласился Диамант. — «Когда я узнал происхождение питомца Трианы, то вспомнил, что в школу доставили Стоунов, и вскоре выяснил, что у них на обучении находится Бай Стоун и Диана Стоун — дед и мать Кёна. Один клиент даже зарезервировал их, чтобы затем скрестить, но право сильного никто не отменял. Я дал школе задание ускорить процесс перевоспитания Дианы, и несколько дней назад, когда она получила начальный аттестат, я забрал её к себе.»
{Ускорил обучение?!} — у Кёна захрустели кулаки от желания прикончить мантикора.
«Но разве вы не хотели скрестить Кёна с Дафной?» — спросила Серафима.
«Одно другому не мешает. На самом деле я взял Диану ещё потому, что Триана отказалась от моего предложения скрестить питомцев, но она готова поменять своё решение, если он не попадёт на турнир… Таким образом я, пользуясь своим положением экзаменатора, решил законно усложнить Кёну прохождение испытания настолько, чтобы он с большой вероятностью не справился, в ином же случае он хотя бы спарится с матерью, что тоже в моих интересах.» — откровенно поведал Диамант. Он, как и любой высший зверь, был открыт в своих казалось бы коварных намерениях.
Серафима понимала, что спаривание Кёна с Дианой — это не просто прихоть мантикора. Он заранее всё продумал и не отступиться. Следовательно, она не сможет его остановить. У неё нет такого влияния на шестого принца…
Светлая посмотрела на посланника богини извиняющимся взглядом.
{Блядь… Блядь, нет!} — Кён пребывал в отчаянии. В уме он перебирал массу вариантов, но все они ни к чему хорошему не приведут. Все обстоятельства играли против него. Если он откажется выполнять команду экзаменатора, то не попадёт на турнир, и Триана убьёт его со слишком высокой вероятностью, чтобы он мог так рисковать.
Диамант протянул фруктовое кольцо и отдал команду надеть его. Как только Кён выполнил команду, его достоинство в трусах стремительно выросло и затвердело, встав колом.
Серафима пытаясь понять, почему он надел фруктовое кольцо. Неужели он взаправду переспит с собственной матерью? Он готов пойти на это, чтобы попасть на турнир? Дурной, что ли?! Девушка не понимала, что у него на уме.
Увидев палатку в трусах юноши, у Дианы внизу живота всё скрутило, а зрение расфокусировалось. Почему он надел фруктовое кольцо? Почему выполнил команду хозяина? Неужели он взаправду намерен с ней спариться?! Она же его мать! На кону не стоит его жизнь или что-то важное! Он не должен делать то, о чём будет сожалеть до конца жизни!
«Повернись к нему задом и выпяти попу.» — скомандовал Диамант.
После обучения в школе воспротивиться команде хозяина для Дианы было даже сложнее, чем отказать мужу в сексе, поэтому она беспрекословно подчинилась, изящно выгнув ровную спину и выпятив аппетитную попу, плотно обтянутую белыми трусиками. От вида сего зрелища у всех присутствующих самцов-питомцев потекли слюнки, высшие звери возбуждённо ёрзали, и даже у светлых запершило в горле.
Взгляд Кёна затуманился. Сей изумительный вид будоражил воображение. Нет сомнений, любой был бы рад оказаться на его месте, но парень с радостью бы прекратил всё это. Возможно, ему показалось, но фруктовое кольцо вдруг усилило эффект…
«Вылижи ей промежность.» — спокойно скомандовал мантикор.
Сердце Кёна перевернулось, однако он понимал, что у него нет права на колебания. Он решил набирать обороты постепенно, чтобы не шокировать мать своим напором. При этом он не мог медлить, иначе мантикор начнёт его поторапливать…
(18+*)
Подойдя к красавице, парень приступил к аккуратным поглаживаниям попы, затем начал щупать её, сжал ладонью и принялся мять. Пальцы приятно покалывало от ощущений прогибающейся под давлением упругой попы. Это так расслабляло и возбуждало… Тёмная часть ядра в душе пульсировала от удовольствия.
{Т-ты не должен этого делать! Кён, я же твоя мать! Остановись! Даже если тебя выдрессировали, ты не должен так увлекаться процессом!} — Диана жмурилась от каждого сжатия. Она сама не знала, почему настолько чувствительная, поэтому предположила, что дело в многолетнем отсутствии мужской ласки. Либо же всё куда проще: её ласкает собственный сын! Происходит нечто немыслимое, запретное и аморальное…
Кён опустил ладонь, обхватив манящую промежность матери, отчего у неё перехватило дыхание. Он принялся круговыми движениями массировать её мягкое сокровенное место. Лишь тонкая ткань трусиков отделяла пальцы и половые губы, хорошо очерчивающиеся. Возбуждение лилось по венам, концентрируясь в паху. Тьма захватывала власть.
{Т-ты слишком стараешься! Прошу, хватит! Тебе не должно это нравиться так сильно из-за фруктового кольца!} — Диана изогнула брови домиком, закусив губку до крови от сильных ощущений. Ей казалось, что она попала в кошмарный сон наяву. Неужели всё закончится тем, что она изменит любимому мужу с собственным сыном?! Это ужас!
Внезапно Кён раздвинул ягодицы и прижался лицом к обтянутой бельём промежности, коснувшись носом её верхней дырочки, а губами нижней, из-за чего блондинка тихо вскрикнула, выгнув спинку ещё пуще, и напряглась, сжав нос ловеласа ягодицами.
Такая тёплая и чувствительная… В ноздри попали ароматы масел и изумительный запах красавицы. Член содрогнулся от возбуждения. Как бы не хотелось всё это прекратить, парень ничего не мог поделать со своей природой, подпитываемой тьмой.
{Хва-а-а-ати-и-и-ит! Ты не должен там нюха-а-а-ать!} — мысленно протестовала Диана.
Каждая секунда тянулась вечностью. Дыхание юноши вызывало мурашки по всему телу, а его губы и язык, искусно массирующие киску и клитор через трусики, заставляли тело реагировать при каждом движении: обе дырочки сжимались от волнения.
Диану сводило с ума это чувство беспомощности, пока её неспешно берёт собственный сын на потеху тысяче зрителям. Впрочем, со временем посторонние волновали её всё меньше, пока и вовсе не забылись. Сердце колотилось всё быстрее, а дыхание
