одном из наших тайников.
— Что это значит?
— Поначалу я решил, что это означает тебя. Один раз он так тебя назвал. Но, возможно, имелся ввиду диктофон.
— И мы не знаем, что на нем, и его у нас нет.
— Это не беда. Хуже то, что Энгус знает, что мы с тобой хитрим. Он надеется, что ты уже беременна. Тогда ему проще меня убить. Но пока он не знает наверняка, будет меня держать где-то рядом, разделит нас.
— Зачем убивать единственного донора?
— Он сделает других со временем. Сама подумай, какой ему толк держать нас рядом? Когда ты будешь беременна, ты станешь на полгода самым охраняемым объектом лаборатории. И если твоей жизни ничего не грозит, то и моя лояльность под вопросом. Вдобавок, я стану претендовать на тебя и своего ребенка. И черта с два я дал бы его забрать. Поэтому ему проще меня убить. А этого я допустить никак не могу, учитывая, что остается беременная жена, которой я нужен.
— Я уже могу быть беременна. — «Жену» я решила пока не комментировать даже внутренним голосом, но на душе стало вдруг теплее, что он не собирался оставлять меня одну наедине с моими проблемами.
— Исключено.
— Но в самый первый раз…
— Успел вытащить, хоть это было на грани взрыва. И на камере этого не было видно. К тому же ты сама так подумала, когда побежала отмываться. Так что ни у кого и сомнений не возникло. Правда, изначально ты, вообще, должна была спать, глотнув воды со снотворным Игоря Хареля. Но, видимо, на тебя, как и на него, особо не действует. Пришлось импровизировать с твоей реакцией. И потом бежать с мокрыми штанами как идиот, пока не сказал и не сделал лишнего.
— Ты, вообще, мало что сказал. Только про шрам от чужого укуса. Хотя это не моя вина.
— Знаю, но разбудить злость помогло. Только злюсь, я не на тебя. Я сам не смог тебя защитить, в этом он был прав. И не уверен, что сейчас могу.
— Что будем делать? — спросила я, не надеясь на конкретный ответ.
— Моя задача избавиться от Марка, а твоя не соблазнять меня так откровенно. Ты своим «иди сюда» понимаешь сейчас, что могла натворить? Олав понуро наклонился к мешком брошенным брюкам и принялся выуживать из них трусы и носки, стараясь не смотреть, как я сушу волосы и обмакиваюсь полотенцем.
— Эй. — Перед выходом он клюнул меня носом в шею под самое ухо. А я и не заметила, что на моем лице давно выражение мрачнее тучи. — Главное, не влезай в неприятности. Помни, он думает, что ты беременна, и не причинит физического вреда, будет только унижать и давить. Справимся.
Разбегаясь по очереди, мы договорились, что он постоит ночь возле мониторов и придет за завтраком, чтобы рассказать, что предпринял Энгус. Я ждала, и ждала, и ждала. Но завтрака не было, и он не пришел.
Глава 16. Клетка
О приходе Марка я догадалась еще до щелчка в замке. В коридоре его подбодрили несколько парней, кто-то пожелал удачи, и шаги замерли у моей двери.
Я забегала глазами по комнате, соскочив с кровати, и принялась панически соображать. Что могло пойти не так? Где Олав?
Когда дверь отворилась, я уже ретировалась в темный угол, но старалась не выдавать своего страха. Под руку попалась упаковка с зубной нитью, которую я вчера поставила на раковину, не имея зубной щетки.
— Привет. — Сказал он, не улыбаясь губами, но искра в зеленых глазах говорила, что он сейчас прошел через триумфальный коридор. Отпущенные светлые волосы многие посчитали бы потрясающе сексуальными. И если бы не джинсы с майкой, он был бы похож на горячую версию Иисуса. Красив как Бог.
Но я агностик. Чего не знаем, о том и не болтаем. И помощи сверху не ждем. Есть он или нет этот Бог, мне надо делать свои дела. И выжить.
— Привет, Марк. — Еле сообразила ответить я. Пришлось схватиться за раковину, чтобы не дрожали руки.
— Нас никто не торопит, можем сначала познакомиться, расскажешь, что ты любишь. Здесь есть музыка, кино…
— Вчера кино интересное было? Если до конца досмотрел, то знаешь, что я люблю пожестче. — Я развернулась, машинально убирая круглый футляр от нити в карман юбки. Мозг лихорадочно соображал, как срочно добраться до шила в туалетном бачке. И почему я не достала его заранее?!
Добродушное выражение на лице Марка сменилось расслабленной ухмылкой. И даже голос стал проще, естественнее.
— В ролевые игры будем играть? Мне надо изображать другого парня? Может, Олава?
— Неплохо было бы. Волосы состриги и голос пониже.
— Хм. Пойду спрошу у него, как лучше: яйца побрить или оставить. Он сейчас там в комнате с Еленой, как раз заканчивает.
Наверное, мне не удалось сдержать падающие уголки рта, потому что Марк сразу понял, что удар достиг цели. Есть пробитие.
— Ну ты же не думала, что Энгус все поставит на одну пару? Процедура неприятная, конечно, но ради места на паренталиях, я потерплю еще четыре сеанса. Будем надеяться, стрельнет раньше. Давай, иди сюда. Ты девушка взрослая, знаешь, что куда вставляется.
Я опустила глаза к унитазу, сжав челюсти до боли в зубах.
— Сейчас пописить схожу.
— Хорошо, не стесняйся. Что я там за семьдесят лет не видел.
Я на негнущихся ногах сделала шаг к унитазу и подняла руку к шарику простого вертикального смыва, за который цеплялась тесемка, опущенная в бачок. Медленно откручивая шарик, чтобы снять крышку, я чувствовала, как Марк, стоя в десяти шагах у кровати, прожигает взглядом мою спину, пока я тяну время.
— Хочешь убить меня пластиковой ручкой от унитаза? — Засмеялся Марк. — Ты знала, что все инфирматы на этаже ежедневно пьют кровь Энгуса, и наше восстановление не хуже, чем у вампиров?
Шарик отсоединился, и я, бросив его за спину, положила руки на крышку, замерев на миг. Рывком сорвав керамическую пластину, закрывавшую бачок, я на развороте швырнула ее в Марка, неожидавшего такого натиска. Хватая тяжелую крышку, он дал мне приблизиться слишком близко, не предполагая особого урона от удара в лицо от женщины, и поздно заметил, сверкнувшее в моей руке бледное оружие.
Шило с хлюпающим звуком вошло в глазницу, лопнувшую кровавым томатом на его нижнее веко и щеку. Мгновение тишины после удара, когда я отступила в ужасе, прорезал нечеловеческий вопль из мужской груди. Инфирматы чувствуют боль как и люди. И даже ускоренное восстановление не поможет ослабить боль от потери
