у окна, разглядывая людей. Симонетта бегала между столиками. Ее волосы были завязаны в растрепанный хвост. Рукава свитера были закатаны по локоть, а джинсы подчеркивали стройные ноги и зад.
Дарио невольно залюбовался ею, как в первый раз, вспоминая горячие ночи в ее спальне над рестораном.
— Моя Гранита, — не веря, что действительно снова увидел ее, произнес Дарио.
— Вернулся все-таки! — вдруг раздался радостный мужской голос. — А я смотрю в окно и думаю ты или не ты.
Дарио обернулся и увидел на крыльце отца Симонетты. Абелле с доброй улыбкой смотрел на него и направился с распростертыми объятиями.
— А я знал! — довольно произнес он. — Был уверен, что еще увижу тебя.
Дарио в ответ не менее тепло обнял Абелле и улыбнулся. Сказать здесь было нечего.
— У нее нет никого толкового, — тихо произнес Абелле. — Ходит один, но такой же вялый, как томат из гипермаркета.
Дарио даже рассмеялся от того, с какой неприязнью Абелле сказал про гипермаркет, и поблагодарил за информацию.
— Тогда не буду больше терять время, — твердо произнес он и направился в ресторан.
Симонетта разговаривала с пожилой женщиной за столиком. Дарио медленно приближался, собирая все мысли в кучу. Что сказать? Как все объяснить? Как всегда у него не было никаких заготовок и сейчас он сомневался даже в своей импровизации.
Старушка замолчала и с интересом уставилась на него. Вскоре к ней присоединилась и Симонетта. Она замерла, словно увидела призрака.
— Привет, — поздоровался Дарио. — Я… решил все дела в Неаполе. Дрянного будущего со мной больше нет. И я могу остаться здесь. Никто за мной не придет.
Симонетта так и стояла без движения. Дарио нервно усмехнулся и захотел закурить.
— Я все расскажу тебе. Абсолютно все, — продолжил он, игнорируя желание. Порыв подойти к ней ближе, прижать к себе, впиться в губы. — Надеюсь, что ты захочешь выслушать меня. Например, после работы. Как раньше. Ты разбираешься с кассой. Я мою зал. Выпьем по бокалу. И… поговорим. Но должен предупредить, что разговор будет долгий. Я, можно сказать, заключил контракт с дьяволом, чтобы вернуться сюда свободным.
— Да идите и говорите уже, — махнув рукой, вмешалась старушка. — Я дождусь Абелле.
Симонетта даже потеряла равновесие, когда старушка отпихнула ее. Дарио подошел ближе, ухватив ее за руку.
— Так что, Гранита? — лукаво спросил Дарио, нежно поглаживая Симонетте руку. Заглянув к ней в глаза, он даже выдохнул, заметив, что сумел ее зацепить.
— Ты знаешь, где фартук. Сперва разберемся с наплывом, а потом все остальное.
Дарио широко улыбнулся. Его приняли. Его выслушают. Он вернется к работе на кухне, в ресторане. Вернется к любимой женщине. К той жизни, о которой мечтал.
Эпилог
Эпилог
Октябрь на Сицилии был прохладнее, чем Марко ожидал, но это играло ему на руку. Лукреция хотела пляжный ленивый отдых, а он сейчас не разделял этого порыва, хотя тоже хотел сменить обстановку хотя бы на неделю.
Но уехать слишком далеко от Неаполя он не мог. Город не отпускал от себя на дальние расстояния. Сицилия казалась самым приемлемым вариантом. Задумавшись от альтернативе пляжного отдыха, Марко забронировал пару замков в Палермо, в которых можно было провести ночь, решив, что Лукреции придется это по душе. И не прогадал.
Кажется, для осени это было идеально. Природа постепенно засыпала. Прохладные ветра гоняли опавшие листья. Погода могла внезапно измениться, стоило солнцу скрыться за тучами. Сицилия в миг превращалась в нечто более темное и мистичное. И величественные замки из камня, хранившие в своих стенах многовековую историю, полную войн и интриг, завораживали Марко больше.
По вечерам они ужинали с Лукрецией в уютных ресторанах или замках. Пили вино. Говорили.
Занимались ночью сексом, а на следующий день садились в машину и ехали дальше. Минимум вещей. Полная свобода маршрута. Глоток свободы прежде, чем вернуться в Неаполь и продолжить контролировать каждый шаг.
Марко нравилось это состояние безмятежности. Такое редкое. Такое непривычное. Видимо, годы брали свое. Раньше его душа не терпела перерыва, жаждала борьбы, а сейчас он искренне наслаждался минутами затишья. Возможно, это было влияние Лукреции на него. Возможно, осознание, что он получил все желаемое.
Это был вечер в очередном замке. Они отъехали от Палермо на несколько километров. И как большинство замков, этот имел свою печальную историю. Он стал популярным благодаря драме, случившейся с баронессой Карини. В четырнадцать лет ее отдали замуж по договоренности. Как следовало догадаться, брак не удался. Юная девушка, жаждущая любви, нашла утешение в объятиях друга семьи, которому симпатизировала еще до замужества. Ее отец пришел в ярость, узнав об этом, и собственноручно зарезал дочь ножом.
Спасаясь бегством, она потеряла много крови и в момент слабости положила руку на стену одной из комнат. Девушка умерла а ее кровавый отпечаток так и остался на века в «комнате убийства». Говорят, что призрак баронессы все еще бродит по замку.
Эту историю выслушал Марко, когда пытался договориться об аренде. Эту историю он рассказал Лукреции, наблюдая за тем, как она рисовала что-то в альбоме. В гостиной, где они сидели, горел камин, потрескивали дрова, играли тени на стенах.
Лукреция посмотрела на Марко, оторвавшись от рисунка, и он залюбовался, как огонь осветил ее лицо. Словно его свет подчеркнул все красивые черты ее лица.
— В Италии слишком много историй о девушках, которых погубил брак. Как по договоренности, так и по любви, — заметила Лукреция.
Она смотрелась необычно домашней в кашемировом свитере с горлом и в джинсах. Распущенные волосы, небрежные и чуть кудрявые, на лице лишь легкий румянец, немного туши и неяркая помада.
— Поэтому я не рассматривал договорные браки. С тобой в том числе. Людская натура все равно вырвется наружу, — ответил Марко.
Лукреция опустила взгляд к рисунку. Марко стало даже интересно, что она вырисовывала на этот раз, так погрузившись в процесс.
— Кажется, мы как-то с тобой это уже обсуждали, — медленнее обычного, заговорила Лукреция, продолжив что-то выводить карандашом на бумаге. — Браки семей вроде наших — это… машина. Жесткая, бескомпромиссная и единая. Там нет «я». Вы либо заодно, либо вас нет.
Марко вспомнил этот разговор на свадьбе Санто. Вспомнил подарок, скамья со шляпами, который их на это побудил, и невольно улыбнулся:
— Шляпы все-таки сливаются, — заметил Марко. — Не издевка. Не предупреждение. Лишь напоминание, как выжить в нашем неспокойном городе.
Лукреция снова оторвалась от рисунка и улыбнулась уголками губ, видимо, тоже вспомнив подарок на свадьбе Санто.
— Ты к этому готова? — серьезнее спросил Марко.
— Да, — твердо ответила Лукреция. На миг она будто бы выпала из реальности. Словно ушла в воспоминания, прокручивая что-то в
