как это началось в тебе. Будто я возлюбленный. Словно это и правда свидание. Настоящее, с возлюбленным, не с другом. Мне это очень нравится, чтоб ты понимала. Слегка озадачивает, но нравится. Я ласковее, потому что чувствую, что это можно, что сегодня мы немного больше, чем друзья. Что это тебе надо от меня. Ты сегодня такая, что с тобой просто не получается иначе, веди я себя иначе, вышло бы, будто груб. Я откликаюсь на твою ласку, только и всего.
Лала вздохнула, умиротворённо.
– Природа феи объятий трудно постижима даже для меня самой, заинька, – поведала она с приветливой доверительностью. – Но в ней нет фальши. Потому что феям это не свойственно. Она хочет твоей любви. По-настоящему, искренне. А то есть, и я хочу. Всем своим существом. Ну как может быть иначе? Ты хоть понимаешь, что значит для феи объятий три денёчка объятий, Рун? Это упоительное счастье. От которого кружится голова. Даже от его ожидания. Поэтому я такая, наверное. Или может я просто всегда хотела чего-то столь романтичного. Я не знаю, Рун. Давай наслаждаться этим, нашими тремя денёчками. Нам хорошо вдвоём, мы счастливы, я счастлива-счастлива, особенно с тех пор, как ты снова стал моим все ночечки. Может я просто очень счастлива, поэтому такая? Наше свидание, это самое восхитительное свидание, какое только может быть у девушки. Так нужно ли девушке разбирать, зачем оно и почему? И что она будет чувствовать к тому, кто ей сие дарует, как ты считаешь? Это дар того, кому ты очень дорога. Очень. А это пробуждает в сердечке много всего к нему в ответ. Поэтому нежнее становишься. Хочешь ты сама того или нет. Ощущаешь бесконечность любви к нему. И тебе уже не важно, дружеская это любовь или романтическая. Я хочу этого свидания всем сердечком, Рун. И хочу его именно с тобой. Потому что люблю тебя. Потому что ты мой кавалер. Настоящий, не понарошку. А я твоя фея объятий.
– Слегка запутано, но суть я уловил, по-моему, – проронил Рун беззлобно.
– Ты, мой милый-милый львёнок, не строй пожалуйста иллюзий, что я влюблюсь в тебя когда-нибудь. Иначе тебе будет больно от ожиданий, от несбывшихся надежд, – с простодушной прямотой добавила Лала. – Но я тебя люблю. Очень. Очень-очень. Не так, как любят друга. Как-то по-иному. Как фея объятий может любить юношу, с которым очень счастлива. От которого хочет романтики, и нежных слов, и ласковых прикосновений, и много-много что ещё. Что девушка обычно хочет от возлюбленного. Знай это, мой хороший.
Может Рун бы и расстроился подобным откровениям, говорись они как-нибудь иначе – с сожалением, или с сочувствием, или с капелькой отчуждённости, устанавливающей границы, обозначающей дистанцию, которую нельзя преодолевать. Но в этих словах было много приязни, и теплоты, и искренности, и нежности, и радости от близости. И никакой дистанции. Совсем. Поэтому они лишь согрели ему сердце, и всё. Она была счастлива, он был счастлив, она наслаждалась этим свиданием, он наслаждался. Она любовалась на окружающие пейзажи, он любовался – на неё и на пейзажи, что обрамляли её неземную красоту своей земной. Чайка вдруг спустилась с неба, приземлившись на песок в нескольких шагах от них, неторопливо подошла, Лала тут же её погладила, обрадованная.
– Здравствуй, славная моя! Какая ты белоснежная. Прямо невеста.
Птица замерла, явно получая удовольствие от внимания феи.
– Вы высоко летаете, – продолжила Лала дружелюбно. – Пожалуйста, если ты или твои подружки заметите тут поблизости других людей, предупредите нас, хорошо?
Чайка важно закивала.
– Навряд ли здесь кто-то есть, Лала, не беспокойся, – поделился своим мнением Рун. – Поселений на озере нет, рыбаков нет. Охотники тоже почти не хаживают. Мы с дедушкой на этом месте не раз бывали. И за всё время даже следа чужого не встретили. Дым вроде бы видели однажды очень вдалеке, и всё. Хотя подстраховка конечно не помешает.
Он попытался тоже погладить чайку, но та клюнула его несильно в палец и улетела.
– Ну вот, – деланно огорчился он. – Я думал, меня звери любят теперь.
– Она тебя ласково клюнула, любя, почти поцеловала, – развеселилась Лала.
– Вот, даже птицы целуют, и только невеста не удосужится никак, – посетовал Рун с притворной грустью.
– Когда-нибудь и я поцелую, котик, – благодушно напомнила она.
Время шло, они сидели, Лала сияла и сияла, совсем разомлев, и всё больше становилась сонной. Рун уже решил было звать её подремать, не выспались оба, никуда не денешься. Но неожиданно вода неподалёку от них пошла кругами и из озера вынырнула человеческая голова. Белокурая девушка, высунувшись по шею, взирала на них с озорным любопытством. «Вот тебе и нет людей» подумал Рун оторопело.
– Ой, русалочка! – воскликнула Лала исполненным невинной радости голоском, сразу утратив сонливость. – Здравствуй, милая!
– Доброе утро, – приветливо ответила девица.
– Это русалка? – спросил Рун с недоверием.
– Конечно, заинька, разве тут можно перепутать, – подтвердила Лала. – Как тебя величают, хорошая моя?
– Мияна, – представилась гостья.
– А я Лала. А это Рун. Приятно познакомиться.
– И мне приятно, – улыбнулась русалка. – А что вы тут делаете? В нашей глуши.
– У нас свидание. На целых три денёчка, – похвалилась Лала с сияющим личиком. – Будем здесь в объятьях их проводить.
– Обязательно надо доложить всё первому встречному, – смущённо буркнул Рун.
– Это не первый встречный, – рассмеялась Лала. – Это русалочка, мой котик. Русалочки милые и славные.
Русалка разулыбалась.
– Довольно странно, – сказала она. – Свидание у феи с человеком. Причём вдали от всех, в лесу дремучем.
– Вовсе не странно, Мияна, – возразила Лала с юмором, излучая глубокую приязнь. – Я фея объятий, он мой кавалер. Чего не сделаешь, чтобы влюбить в себя. И получить много-много счастья.
Русалка вздохнула добродушно, дивясь с умилением на Лалино сияние. Подплыла чуть поближе, чуть сильнее высунувшись.
– Можно я на вас посмотрю ещё немного? – попросила она. – Столь чудная и необычная встреча. Вот уж не ожидала. Или вы хотите вдвоём побыть?
– Конечно посмотри, Мияна, – кивнула Лала. – У нас три денёчка впереди. Ты нам вовсе не мешаешь.
Русалка подплыла ещё чуть ближе. Ей стало так мелко у берега, что уж и спина показалась. Глядела на них любознательными глазками, как будто слегка с грустью светлой.
– Да, удивительно, – промолвила она наконец. – Никогда не видала человеческого юношу столь вблизи.
У Лалы челюсть так и отвисла. На её личике проступило бесконечное изумление. Рун тоже был несколько озадачен. Русалка улыбнулась, наблюдая их реакцию.
– Ну вот, – мрачновато проговорила Лала. – Тут фея, а она лишь парня замечает. А фею ты видала раньше, Мияна?
– Нет, – призналась русалка с весёлым миролюбием. –
