Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Грей мысленно отметил, что то же самое можно было сказать про любого сотрудника «Сигмы».
— Джефферсон и Льюис были близкими друзьями, — продолжал Хейсман. — Дома, в которых жили их семьи и где они родились и выросли, находились всего в десяти милях друг от друга. Джефферсон никому так не доверял, как Льюису.
Монк толкнул Грея в бок.
— То есть если у Джефферсона были какие-то секреты, вот тот человек, с которым он мог ими поделиться.
Хейсман кивнул.
— В этом письме постоянно упоминается один и тот же человек. Фамилия его не называется, он обозначается только инициалами, А. Ф.
— Аршар Фортескью… — пробормотал Грей.
— Очевидно, Джефферсон не доверял бумаге и опасался писать имя этого человека, что полностью соответствует характеру отца-основателя. Джефферсон очень увлекался криптографией и даже разработал свой собственный шифр. Более того, один из его кодов был вскрыт только в прошлом году.
— Этот парень страдал манией преследования, — заметил Монк.
Хейсман бросил на него обиженный взгляд.
— Если тот таинственный враг, угрожающий молодому союзу, о котором упоминал в своем письме Франклин, существовал в действительности, у Джефферсона были на то все основания. Та самая «мания преследования», как вы выразились, побудила его провести решительную чистку армии, когда он стал президентом.
— О чем это вы? — недоуменно спросил Грей.
— Сразу после своего избрания президентом в ходе ожесточенных выборов Джефферсон одним из своих первых указов распорядился сократить численность действующей армии. Он назначил Мериуэзера Льюиса в помощники — решать, кто из офицеров компетентен, а кто нет. Льюис сообщал Джефферсону о результатах проверки с помощью специально разработанных кодовых знаков. Некоторые историки подозревают, что при этом определялась не столько компетентность офицеров, сколько их преданность Соединенным Штатам.
Монк многозначительно посмотрел на Грея.
— Если хочешь искоренить предателей, особенно тех, кто ведет за собой войска, лучше всего сделать это тайно.
Грею были знакомы те трудности, с которыми столкнулась «Сигма», избавляясь от предателей и шпионов Гильдии в своих рядах. Неужели отцы-основатели занимались тем же самым? Любопытно, что это дело было поручено Льюису. Солдат, ученый и вот теперь еще и разведчик. Определенно, этот человек все больше и больше напоминал оперативника «Сигмы».
Подойдя к столу, Сейхан выдвинула стул и плюхнулась на него.
— Все это очень хорошо, но при чем тут вулканы, черт побери?
Хейсман энергично поправил очки и сухо произнес:
— Я как раз подхожу к этому. В письме говорится об извержении вулкана, которое случилось ровно за двадцать лет до этого. День в день. То есть оно было написано в двадцатую годовщину. Извержение вулкана Лаки. Это было самое губительное извержение за всю историю человечества. От его последствий во всем мире умерло свыше шести миллионов человек. Вулкан уничтожил домашний скот, по всему земному шару погибли посевы, что привело к массовому голоду. По словам очевидцев, небо окрасилось в цвет крови, а планета остыла настолько, что Миссисипи замерзла на юге вплоть до самого Нового Орлеана.
Шарин достала один документ из папки, которую перебирала, когда появился Грей.
— Вот какими словами описал последствия извержения Бенджамин Франклин: «В течение нескольких летних месяцев года тысяча семьсот восемьдесят третьего, когда воздействие солнечных лучей должно было максимально нагревать землю в северных широтах, вся Европа и значительная часть Северной Америки были затянуты сплошным туманом». Франклин был одержим этим вулканом.
— И по-видимому, на то были свои причины, — добавил Хейсман, снова привлекая к себе внимание Грея. — Судя по этому письму, Аршар Фортескью присутствовал при том извержении — и чувствовал свою вину в случившемся, словно именно он его вызвал.
— Что? — Грей не смог скрыть изумление.
Пока он силился осмыслить все это, заговорила Сейхан:
— Прошу простить меня за скудные географические познания, но где находится этот вулкан?
Хейсман широко раскрыл глаза, запоздало сообразив, что так и не сказал этого.
— В Исландии.
Грей повернулся к Монку. Тот торжествующе улыбнулся. Вот какова была та деталь, которую он придержал. Монк пожал плечами.
— Похоже, мы идем по стопам этого француза.
03 часа 13 минут
Пока остальные искали местонахождение вулкана по картам, расстеленным на столе, Сейхан сидела в стороне, теребя крошечный медальон в форме серебряного дракона, висящий на шее. Она поступала так всегда, когда нервничала. Такой же медальон носила ее мать. Это было одним из того немногого, что помнила о ней Сейхан.
В детстве она часто разглядывала крошечного свернувшегося дракона на шее у матери, пока та спала на узкой койке под открытым окном. В джунглях пели ночные птицы, а лунный свет отражался от серебра, переливаясь водной гладью с каждым вдохом матери. Ночь за ночью Сейхан представляла себе, что дракон оживет, если долго и пристально смотреть на него, — и, возможно, он действительно оживал, хотя бы только и в ее снах.
Раздраженно поморщившись от подобных сентиментальных мыслей, Сейхан выронила серебряный медальон. Она подождала достаточно долго. Похоже, никто из присутствующих не собирался задавать самый очевидный вопрос, поэтому это пришлось сделать ей самой.
— Вернемся к письму.
Все взгляды обратились на нее.
— Что вы имели в виду, сказав, что француз чувствовал себя виновным в извержении вулкана?
Хейсман продолжал держать в руке стопку бумаг.
— Это здесь, в письме Джефферсона. — Откашлявшись, он нашел нужный абзац и прочитал его вслух: — «Наконец мы получили известия от А. Ф. Ему довелось сильно страдать, и у него тяжело на сердце после того, что случилось с ним летом года тысяча семьсот восемьдесят третьего. Я сознаю, что исключительно ради нашей цели он отправился по следу, который был указан на карте, обнаруженной в индейском погребальном кургане, — эта награда досталась ему ценой тяжелого увечья вследствие засады, устроенной нашим врагом. А. Ф. до сих пор переживает по поводу вулкана, пробудившегося в тех морях по его вине. Он даже убедил себя в том, что именно великий голод, обрушившийся на его родину вслед за извержением, вызвал кровавую революцию во Франции, и чувствует себя виноватым». — Хейсман опустил бумаги. — На самом деле в последнем Фортескью был, скорее всего, прав. В настоящее время многие историки сходятся в том, что именно извержение Лаки и последовавшие за ним нищета и голод, поразившие Францию, послужили главным толчком к Великой французской революции.
— И, как это следует из письма, — добавил Грей, — Фортескью винил в случившемся себя. «Вулкан, родившийся в далеких морях по его вине». Что конкретно имел в виду Джефферсон?
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
