таким монстрам также не конкуренты. Но было ещё в этих двоих нечто такое, что сложно описать словами. Чувствовался в них врождённый бойцовский инстинкт и неодолимое стремление убивать. В таком можно заподозрить Законника. Для него стрельба по живым мишеням даже не спорт, а ежедневная рабочая рутина. Но Смак!… Владелец бара удивил.
Тем временем он подошёл и обратился ко мне:
— Никак, блин, к этим мерцаниям Законника не привыкну…
— Что? — переспросил я, понимая, что выгляжу сейчас наверняка глупо.
Однако Смака это не волновало. Ему срочно было необходимо с кем-нибудь потрепаться. Есть люди, которые после стресса не говорят ни слова, а есть такие, которым фонтан не заткнуть. Смак принадлежал ко вторым.
— Ну, этот его Дар телепортации. Как он на крышу «прыгнул», а?
Наконец-то стало ясно хоть это. Местный участковый никуда ни забирался, ни крался, ни карабкался. Всё что ему нужно было — наморщить пупок и оказаться за спинами нападавших.
Я не успел ничего ответить, как за спиной раздался голос Законника:
— Орк, машина у тебя имеется, — проговорил он сухо, — Садись за руль и езжай уже. Не хочу видеть тебя в Зимнем до окончания общественных работ.
Непроизвольно внутренне похолодел. Воображение живо нарисовало азиата с направленным на меня пистолетом.
Собирать своих не пришлось. Пока я подгонял машину к главному входу, Смак всех вывел. Пока все усаживались в джип, он подошёл ко мне и протянул руку:
— Рад был тебя видеть, Орчище, — ухмыльнулся он, — Как закончишь свои дела на Тридцать Втором, возвращайся. Есть у меня для тебя предложение, будет желание, поработаем вместе.
Я пожал крепкую сильную ладонь.
— Спасибо, Смак. Ценю это…
А потом ко мне прорвались Аня и Арманд, и у меня не получилось сказать банальное «до свидания». Ограничился взмахом руки, перед тем, как тронуть машину.
Джип имел очень мягкий ход и звукоизоляцию. Бросив последний взгляд через зеркало заднего вида, чтобы увидеть стоящих на крыльце четверых провожающих, внезапно заметил нехорошее, но я катастрофически ничего не успевал предпринять. Всё, что мне оставалось, только вдавить педаль газа в пол и резко выкрутить руль, бросая машину в разворот.
Глава 47
Джип всё ещё катился юзом, выходя из резкого разворота, в который машина ушла мгновением ранее. А я уже выхватил свой тяжёлый пистолет и выбил локтем боковое стекло. Но всё равно решительно не успевал отреагировать.
Из-за припаркованной фуры у дома напротив «Усталого рейдера» вышел Стылый собственной персоной. Сомневаться, что он не проводить нас пришёл, не было никаких оснований — в каждой руке он сжимал по пистолету Стечкина. Я только снимал «Сталкер» с предохранителя, а он уже успел открыть автоматический огонь из обоих АПС.
Краем сознания заметил, как Смак шагнул в сторону, закрывая собой Арманд и Аню, одновременно выхватывая из воздуха монструозный револьвер. Но выстрелить не успел. Несколько пуль пробили грудь владельца бара. Законник просто исчез. Вот он стоял на крыльце, и вот его нет.
По джипу хлестнула истеричная неприцельная очередь, выдававшая взвинченное состояние стрелка. Посыпались стёкла, но я уже навёл прицел на фигуру Стылого и открыл ответный огонь. Только отстрелявшись до железки, я снова вспомнил, как дышать. Что-то негостеприимно меня встречает Зимний, ох, негостеприимно! Всего второй раз в этом стабе, и каждый раз всё заканчивается членовредительством и перестрелкой. Только сейчас я понял, что вышел из режима туннельного зрения и реальность вокруг меня снова приобрела чёткие очертания.
Стылый упал на раскисшую дорогу и не подавал признаков жизни, но я всё равно перестраховался. Не отводя пистолет перезарядился и вылез из машины. Медленно пошёл к телу. Этот дикий мир не перестаёт удивлять и преподносить сюрпризы. Не хотелось бы, чтобы недобитый враг выстрелил в спину.
Я делал шаг за шагом, держа свой «Сталкер» наготове, настороженно наблюдая за малейшим движением Стылого. Но тот лежал неподвижно в луже и даже не думал двигаться. Черты лица молодого парня расслабились, и я с удивлением отметил про себя, что он мог бы в моём мире работать манекенщиком. Его портила только эта застывшая отвратительная маска злобной гримасы. Вместо того, чтобы показывать модные наряды, мужественную фигуру и правильные черты лица, он лежал сейчас в луже, вода которой окрасилась насыщенный красным цветом от натёкшей крови. Неудивительно, ведь я влепил в Стылого все двенадцать десятимиллиметровых пуль, выбивших душу из тела.
Лишь глаза, слепо смотрящие в небо, выражали удивление и глубокую грусть. Я сморгнул каплю пота, набежавшую на ресницу, а после того, как сморгнул, глаза Стылого стали безразличными и закрылись.
Из-за фуры вышел Законник, равнодушно пощупал на шее пульс у Стылого и убрал свой пистолет в кобуру, потом посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. Я поставил свой «Сталкер» на предохранитель и последовал примеру азиата, после чего бросился к Смаку, возле которого уже опустилась на колени Арманд.
Ещё не добежав до рейдера, понял — не успел. Я присел рядом, но глаза рейдера уже остановились. Кто он мне? Да, в общем-то, никто. Бармен, угостивший меня выпивкой. Отчего же меня пронзила боль утраты в самое сердце? Может, потому, что он, не задумываясь, встал живым щитом на пути пуль, летевших в моих женщин?
Моих? Ну, да… А чьих же ещё.
Я поднял глаза и встретился взглядами с Аней. Девочка беззвучно плакала, Арманд была близка к этому. Только Законник, беззвучно вышедший из воздуха, наблюдал за сценой с беспристрастным лицом. Заметив, что я смотрю на него, тот красноречиво пожал плечами, словно говоря: «Неприятно, но случается». Вербально он озвучил следующее:
— Твой двойник Витязь такой же был, как ты…
— Какой «такой»? — спросил я бездумно.
— Вокруг него также, как вокруг тебя, постоянно творился кровавый треш, — он поднял выпавший из руки Смака револьвер, — Вот этот РШ-12 ему принадлежал. Думаю, Смак бы одобрил, если бы ты получил его в наследство. Потому что он сам его унаследовал от Витязя.
Я принял из рук местного участкового оружие, сжав в руке тяжёлый пятизарядный револьвер с рукояткой из моржовой кости. О том, что я не первый владелец этого наевшегося стероидов револьвера, говорили многочисленные зарубки на пожелтевшей от времени, полированной костяной рукоятке. Холодное блестящее воронение оружия свидетельствовало о том, что револьвер не оставался без ухода.
— Я не могу тебе запретить появляться в Зимнем совсем, но ты должен понять, что это не моя блажь, — процедил он, — Вокруг тебя люди дохнут, как мухи. Сиди на Тридцать Втором всё время исправительных работ. Если появишься тут раньше срока, я позабочусь, чтобы ты получил ещё один срок. После того как наказание отбудешь, прими совет — убирайся.
Законник выбил из пачки папиросу и резко дунул в гильзу.
— Чем дальше от моего города, тем лучше для всех. В том числе и для тебя…
Я поднялся, словно оплёванный. И услышал приглушённый вопрос Арманд.
— За что вы так с ним? Ведь видели, что Орк ни при чём…
Что ответил Законник, я не расслышал, потому что увидел какую-то возню в салоне ярко-красного джипа. Не веря собственным глазам, замедлился:
— Все живы? — уже предчувствуя нехорошее, спросил я севшим голосом.
— Нет, — крикнула Мамба из салона, — Наташу убили…
Но этот ответ запоздал. Через распахнутую дверь я увидел в машине покойницу. Почему я сразу это понял? Не живут люди с дыркой в виске. Когда я бросил машину в разворот, избежал пули предназначенной мне, но подставил блондинку.
Я остановился и задрал голову к низким свинцовым небесам. Воздух был наполнен запахами ранней весны, а над нами кружила встревоженная воронья стая.
Может, Законник прав, и мне действительно имеет смысл свалить в закат из этого негостеприимного, злого городишки?
Зимний небольшой по меркам моего мира и значительный в этом малозаселённом районе Улья, поскольку он долгое время представлял собой единственный торговый центр на всей этой территории, охватывавшей кластеры общей площадью приблизительно в полтысячи километров. Не может быть, чтобы в огромном Улье не нашлось места для такого маленького меня.
Когда я был юн, то часто задумывался о том, как ужасно — убить человека. Если меня относительно Стылого такие мысли не грызли… Нет, хорошего расположения духа они тоже не добавляли, скорей наоборот, но нет. Сказать, что грызли нельзя. Тем не менее, я сегодня взял жизнь бешеного пса, успевшего убить
