Книга Исключая чувства - Диана Ставрогина

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49

Предзакатное солнце мягко грело кожу, из леса доносилось угасающее пение птиц, из открытых окон дома было слышно, что отец в сотый раз пересматривает свой любимый фильм, ощутимее становилась прохлада легкого ветра. Дима вновь почувствовал себя ребенком и понял, что именно за этой, состоящей из воспоминаний атмосферой безопасного дома приехал. За уязвимостью, за теплом, за поддержкой и доверием, за советом.

Он рассказал маме все. Без излишних подробностей, конечно, но передал суть. Выплеснул накопившиеся чувства. Обличил перед ней и собой отчаяние и тоску, бессилие перед волей другого человека.

— Я просто не понимаю, я не понимаю, почему?

— Ты признался ей в любви, а она тут же решила все закончить, правильно? — с немного обнадеживающей задумчивостью спросила она. Дима в согласии дернул головой и плечами.

Не слишком-то ему хотелось обсуждать свои сердечные — и уж тем более столь плачевно окончившиеся — дела с матерью или кем-то еще, но и держать мучившие его сомнения и отсутствия ответов при себе стало невозможно.

Мама была мудрой. Мама знала жизнь. Мама была женщиной в конце концов. Оставалось верить, что между всеми женщинами на этой чертовой планете в самом деле есть какая-то чертова связь взаимопонимания, и мама сейчас ему подкинет парочку идей для размышления.

Не желая нарушать заведенный порядок мироздания, мама не подвела.

— Ох, милый, должна признаться, как бы я сейчас не злилась на твою Лару за то, что тебе приходится так больно, я, думается мне, понимаю. Ты сам сказал: она боится близких отношений, в этом все и дело: она не просто боится. Твоя Лара наверняка в ужасе, — выдала его замечательная мама вдруг, и Дима непонимающе скривил лицо.

— В каком смысле, мам? Я обещал ей не торопиться, я предлагал просто попробовать, а не дом строить и детей заводить. Чего можно так сильно опасаться? Разве я не сказал все, что она в таком случае хотела бы услышать?

В ответ мама вскинула бровь, как делала всегда, стоило ему непозволительно «затупить» над требующим самостоятельного размышления вопросом. Дима сосредоточился, стараясь игнорировать пульсирующую в голове боль. Возможных из прозвучавшего суждения выводов было не так уж много.

— Хочешь сказать, Лара не поверила? Или что? Не во мне самом же дело? Я у тебя со всех сторон надежный парень, так ведь?

Мама рассмеялась.

— Димка-Димка, надежней некуда, не переживай, только дело не в тебе, а в ней. Что Лара тебе рассказывала о своей семье?

— Ни черта не рассказывала, — он невольно психанул, стоило припомнить все свои попытки вывести Лару на разговоры о личном. — Знаю только, что ее отец погиб много лет назад. А больше мне ничего не сообщали.

Мама сопроводила его гневно-обиженное высказывание еще одним знакомым ему с детства взглядом, после которого стоило незамедлительно сделать морду повиновнее и извиниться.

— Прости, мам.

— То-то же, — она ласково улыбнулась и потрепала его по голове. — Сопоставь факты, юрист ты мой. Отец погиб, про семью ты ни слова от нее не добился. Добавь к этому ее общую настороженность к людям. Картина ясна? — Дима нахмурился, повторяя про себя озвученные мамой факты, затем кивнул. Она еще раз улыбнулась. Мягко и ободряюще. — Думаю, ответы у тебя есть. Решай, что с ними делать.

— Я хочу Лару вернуть.

— Так верни.

— Ма-а-ам, издеваешься? Как? Если она что-то решила, то она решила.

— Так и ты реши так, чтобы она поняла, что ты не отступишься. Дай ей бой, поборись. — Дима пожал плечами. Легко сказать, а на деле? Мама вдруг обрела какой-то грозный и крайне убедительный вид: — Если Лара тебе в самом деле так дорога, то борись с ее упрямством. Она сильная — и ты будь сильным. На слабых она, будь уверен, уже насмотрелась. На таких, кто при первой неудаче сдается — неважно, родители это ее или парень какой-нибудь; но кто-то важный в ее жизни сдался, подвел ее так, что она от людей шарахается. — Теперь мама выглядела глубоко задетой, словно травмы Лары касались и ее лично. Дима забеспокоился.

— Мам, ты чего? Такое чувство, словно ты про себя говоришь.

Она покачала головой.

— Нет-нет, я не про себя.

Дима кивнул. У него даже были догадки, про какую из подруг мама вспомнила, но подтверждать он их не стал. Тайны близких она всегда хранила ревностно.

Разговор многое прояснил, позволил ему под иным углом рассмотреть пронзительно — словно они были его собственными — ранящие страхи одной сильной и упрямой женщины. Его женщины, если быть точным в словах. Черт с два он теперь отступится.

Когда в лифт в последнее мгновение перед закрытием дверей забежала Лара, Дима не сразу разобрался, в действительности ли видит ее перед собой или до сих пор дрейфует в недавних воспоминаниях и планах. Позабыв о пассажирах вокруг, он всматривался в нее, впитывал в себя каждую знакомую черточку, надеялся уловить аромат ее духов, встретить взгляд, найти в нем отражение собственных чувств и, быть может, знак для новой попытки.

На табло переключались этажи, Лара продолжала гипнотизировать телефон, не чувствуя, что в ней прожигают дыру. Очевидно, в отличие от него, она не страдала глупыми мечтами о случайной встрече и не тратила зря свободные минуты, озираясь по сторонам. Дима снова закипел.

Он утратил надежду увидеть ее лицо, но она, вдруг явно нерадостно вздохнув, бросила телефон в сумку и подняла взгляд. Ее глаза распахнулись, вспыхнули странной, нечитаемой эмоцией, и угасли вновь. У Димы не было сил разорвать зрительный контакт.

Она была идеальной, как и всегда. Безумно красивой. Спокойной. Нетронутой переживанием.

Неужели она ни разу не пожалела о своем решении? Неужели ей было легко выбросить его, Диму, из своей жизни? Неужели та тоска, что сжирает его изнутри, совершенно ее не коснулась? Неужели плохо только ему?

Стоять в трех шагах от нее и не иметь права коснуться — мучение.

Не знать, что она чувствует, о чем думает, — невыносимо.

Только бы она не поняла, насколько. У него еще осталась гордость.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49