об этом. Мы должны поддержать афаров! Это целиком в наших ГОСУДАРСТВЕННЫХ интересах, уважаемый Мелес.
— Да-да, я согласен, — Асрес достал белоснежный платок и судорожно вытер пот с лица.
— Хорошо, берегите себя! — снова вежливо улыбнулся я, но уже без холодка в голосе, и ушёл.
Вот же, придурок, возомнил себе невесть что… Ну ладно, начнёт выёживаться, закопаем. Впрочем, вряд ли Мелес на это отважится.
Через неделю я выехал в Эритрею, чтобы переговорить с Исайясом Афеверки. Сразу после беседы я планировал направиться в нужный мне порт, из которого после небольшой подготовки и начнётся мой длительный вояж вокруг Африки. Добравшись до Асмэры, я встретился с Афеверки буквально на следующий же день.
Этот прожжённый политикан тоже с настороженностью разговаривал со мной. Видимо и его мучили определённые сомнения, однако озвучивать их вслух он не торопился: решил перестраховался. Вот что значит человек, прошедший и огонь, и воду, и предательство. Обсудив всякую фигню и поговорив о разных мелких вопросах, мы перешли к главному: к дальнейшей судьбе Эритреи.
— Вы, уважаемый товарищ Бинго, судя по всему, очень влиятельный человек. Я могу быть с вами откровенным?
— Да, насколько это возможно.
— Скажите, что ждёт Эритрею? Дальнейшее поглощение её Эфиопией или что-то другое?
— Странный вопрос. Нет, Эритрея останется Эритреей, но с Эфиопией во главе. Мне лично нравится конфедерация, как форма государственного устройства. Возможно, в дальнейшем мы найдём более лучшее решение. Но только крупным государствам Африки хоть что-то светит, мелкие обречены на неудачу. Поэтому не стоит снова ударяться в сепаратизм, это может плохо закончиться для вас.
— Я понимаю, — кивнул Афеверки.
— Это хорошо, — я в ответ кивнул и продолжил: — Дело в том, что вы всё равно не сможете жить хорошо, если отделитесь. Жить, вернее существовать исключительно за счёт доходов от эксплуатации портов невыгодно. В конце концов выход к океану есть не только у вас. К тому же, если вы этого не примете и развалите наш союз, все порты Эритреи будут уничтожены. Вам придётся создавать их с нуля, а это весьма затратно и хлопотно. Да и никто не гарантирует, что после восстановления ваши порты не подвергнутся каким-нибудь терактам… Как вы считаете, вы сможете поднять экономику после этого?
— Нет, — угрюмо ответил Исайяс.
— Ясный и хороший ответ. То есть вы понимаете, что в случае отделения Эритреи от Эфиопии ваше население обнищает, начнётся голод? Это спровоцирует недовольство, что в свою очередь приведёт к досрочной смене власти. Так что только от вас зависит: быть или не быть нашему союзу? Исключительно от вас! Ну, и немного от нас, — и я грустно, словно испытывая сожаление, улыбнулся на последних словах, показав своё отношение ко всему этому.
— Я вас понял, — буркнул Исайяс. — Получается: либо мы с вами и до конца, либо конец без конца.
— Удивительно точная формулировка. Вы хороший политик, товарищ Афеверки.
— А вы очень убедительны, товарищ Бинго.
— Есть такое, научили в процессе жизни. Мне попадались только хорошие учителя.
— Это кто и где? — не сдержал любопытства мой собеседник.
— Жизнь — самый сильный и достойный учитель. Правда, не всем дано принять и правильно истолковать её уроки. За предоставленный опыт она берёт дорого, но и объясняет весьма доходчиво.
— Согласен, по вам это заметно.
— Что? — я деланно усмехнулся и, поднявшись, подошёл к висящему на стене зеркалу. — Действительно, — провёл рукой по старому шраму, — старею.
Афеверки хмыкнул.
— Но порох в пороховницах ещё есть?
— Да, — усмехнулся в ответ я. — И его запас неограничен!
— Вы надолго к нам?
— Нет, завтра отправлюсь на побережье. У меня там дела. А потом поплыву дальше, решать наши общие проблемы.
— Какие? — вновь полюбопытствовал он.
— Не важно. Важно, что большинство из них нам предстоит решать совместно. И лишь немногие по отдельности.
— Ну что же, хочется пожелать вам успехов.
— Спасибо за искреннее пожелание! Очень рад был с вами встретиться и увидеть в вашем лице единомышленника.
— А куда мне деваться?
Я пропустил его реплику мимо ушей.
— Будем надеяться, вы никогда не пожалеете о своём решении. За сим хочу откланяться.
Протянув руку для рукопожатия, я сильно сжал сухую твёрдую ладонь Афеверки и ощутил в ответ такое же крепкое рукопожатие. Прямой взгляд в его глаза сказал мне больше, чем часовой разговор. Удовлетворённо кивнув, я развернулся и ушёл.
Беседа немного вымотала меня, да и с дороги не успел толком отдохнуть. Всё дела, дела. А ведь мне предстояло ещё в порт ехать. Жаль, что персонального вертолёта мне не положено! Мелкая сошка и на ногах доберётся. Вот сделают МИ-2 по моему заказу, тогда полетаю. Он маленький, может, и сам научусь. А пока: вперёд и с песней в Массауа.
Глава 14
Пиратская увертюра
Довольно грязный и неухоженный катер притулился к стенке пристани своим ржавым бортом и как-то грустно покачивался на волнах. Шелестела о борт вода, корпус ещё не старого корабля негромко поскрипывал. Казалось, катер тихо вздыхал, словно прощаясь с запахом морского ветра.
Знавал он и лучшие времена… Сейчас же катер полагал, что его железные дни сочтены, и больше не рассекать ему носом морскую гладь. Корабли не умеют плакать, они просто ржавеют от тоски и неухоженности, медленно погружаясь в воду или лежа на боку на отмели.
«А ведь бывали и интересные годы…», — казалось, вздыхал катер, грузно, совсем как человек, опираясь на стенку пирса. Неужели всё? И он больше никогда не увидит океанские просторы?!
Но нет, сегодня в его железной жизни появился необычный человек. И сейчас он смотрел на него со старого причала.
— Это что за корабль? — обратился я к морскому офицеру эфиопского флота.
Да, это действительно не сюр, и такие, оказывается, тоже были. Один из них и находился прямо передо мной и числился ответственным за стоявшие на приколе корабли.
— Торпедолов проекта 368Т, советский.
— Вижу, что советский, — перевёл я взгляд с лица офицера на катер. — Почему такой грязный и ржавый?
— Да он не используется, на борту всего пять человек команды осталось.
— Ну, и где они?
— Должны быть на месте.
— Я никого не вижу.
Подойдя к катеру, я резко оттолкнулся и запрыгнул на его борт. Корабль даже не заметил моих козлиных манёвров и продолжал апатично покачиваться на волнах ласкового Красного моря.
— Сейчас найду, — буркнул офицер.
Он неспешно развернулся, чтобы отправиться на поиски, как ему вслед прилетело моё предупреждение:
— Если не появятся в течении двадцати минут, будут уволены. А если не найдёте и через час, выброшу за борт. Такие моряки — позор для любого флота.
Офицер обернулся и, не зная, как реагировать на подобные заявления, благоразумно промолчал.
— Ну, а если не объявятся до вечера, я их расстреляю. И это не
