грустила оттого, что я так далеко был от них.
— Сынок! — Я повернул голову и увидел, как мой отец бежит к нам.
Думаю, что горничная ему шепнула о моём возвращении. Он обнял всех, и в его объятии была такая радость, будто нашёл потерянный пульт от телевизора. Руки отца были крепкими и уверенными, и я понял, что снова дома, среди своих близких.
— Александр! Мой сын! Посмотрите-ка, ну ты и вырос! Боже мой! Ты вернулся, вернулся! — мой отец взял меня за голову, чтобы получше разглядеть моё лицо.
Я почувствовал сильнейший прилив ностальгии, которая, буквально, душила меня.
А потом вдруг появились передо мной приятели моих стариков — Анжела и громила Радион.
— О Боже мой! Ты живой! Посмотри, как ты подрос! Ууу… прости меня, Алекс! Я не смогла защитить тебя! Я так рада! — воскликнула Анжела, будто встречает меня после вековой разлуки с мега-позитивом.
Радион был не менее эмоционален. Его глаза горели огнем решимости, а рукопожатие его могучих лап оставило незабываемые впечатления.
— Мммф! Мммфм! — и вот я оказался в объятиях Анжелы, чувствуя себя вернувшимся на год назад.
— Анжела, ты его сильно давишь… — успокаивающе буркнул Радион, пытаясь освободить меня от дружеского захвата.
— Ух! Прости! — взвизгнула Анжела, отпуская меня.
Я, потирая своё личико, улыбнулся:
— Так рад снова видеть вас, ребята!
Мой телохранитель Радион, будто отец, погладил меня по голове, и я уловил слезинку в его узких глазах. Он похлопал меня по плечу и сказал:
— Юнец! Ты в курсе, как мы все переживали? Хорошо, что ты живой, хе-хе!
И вот тут же Бастет, мой верный магический зверь, проснулся и высунулся из сумки.
— Вах! Что это? — удивился Радион. Остальные тоже были в шоке, даже Анжела снова повернулась, чтобы увидеть этого милого зверька.
— Его зовут Бастет, и он моё прирученное животное, — пояснил я, когда Бастет забрался ко мне на плечо.
— Офигеть! У тебя уже есть свой личный хомячок?! Ты в курсе, насколько это круто? Я пару лет пытался поймать своего, но все тщетно. А те, что продают, стоят как корабль! Чёрт, повезло тебе, юнец! — Радион почти рвал волосы от зависти.
Питомцы, будь то для Заклинателей или Ваниров, ценятся на вес золота. Заклинатели в них видят лучших защитников при заклинаниях, а Ваниры просто радуются хорошему компаньону.
И так, наше воссоединение продолжалось. Мама, буквально рыдая от счастья, обнимала меня. В конце концов, мы успокоились, окруженные теплом и любовью.
Мы с мамой расположились на диване. Папа взял кресло передо мной, руки на подлокотниках, немного наклонившись. Мама не отпускала моих рук и до сих пор ревела, когда на меня смотрела.
— Нормально ли у тебя все? Ты ведь кушал три раза в день, да? И только в теплых местах спал, наверное? Ох, мой малыш. Посмотри, как ты подрос! — слезы все еще текли из ее глаз. Матери всегда парят за своих детей.
Она погладила меня по голове и поцеловала в макушку.
— Я так рада, что ты вернулся.
Видимо, у отца сейчас была настоящая эмоциональная каша, глядя, как его сын становится взрослым, но его не было поблизости.
— Алекс, мы так расстроились после твое пропажи и едва поверили, когда получили твое письмо. Расскажи, как ты выжил в нападении разбойников? — спросил отец.
Я начал рассказывать с самого начала. Пришлось скрыть некоторые детали, которые им знать не обязательно. Рассказал, как я обложил себя маной и врезался в кучу веток перед тем, как упасть. Про наемников и дедушку с Селеной я пропустил. Затем перешел к встрече с эльфийкой. Я придумал историю, что она завела меня в свое царство, и я там остался.
— Ты упомянул что-то о болезни, из-за которой ты не мог вернуться раньше. Что это вообще значит? Ты в порядке? — вмешалась мама с беспокойством на лице.
Я покачал головой и пояснил:
— Не парься об этом мама. Видимо, у меня ядро маны как-то повредилось, и иногда меня мучили боли. Сначала было тяжело, но, к счастью, был мудрец, который знал, как меня вылечить. Это заняло свое время, но он заверил меня, что после лечения все будет в норме.
Облегчение сменило беспокойство, и она просто погладила меня по голове.
Потом я попросил их рассказать, что у них там творится, после того как мы разлучились. Ведь от Виктора я узнал, что они переехали в Белые Камни, город рядом с академией.
Когда отец рассказывал мне об своей новой жизни, я бросил взгляд на мать. Она не особо изменилась с тех пор, как я её последний раз видел. Немного похудела, побледнела. Чувствую, весь этот стресс и депрессия после нашего расставания не прошли бесследно. А вот отец, кажется, даже подкрепился и подстриг бороду.
— Пап, а какого цвета у тебя теперь магическое ядро? — спросил я, пытаясь добавить немного юмора в разговор.
Отец улыбнулся уверенно и сказал:
— Твой старик выбрался из красной зоны пару лет назад, теперь у меня темно-оранжевое.
Я поднял брови в изумлении. Даже в его возрасте он продолжает развиваться. Обычные маги, что не отходят далеко от своих книг и заклинаний, обычно держатся в красной зоне, а счастливчики могут попасть на темно-оранжевую. Но, честно говоря, даже в этом возрасте он держится крепко.
— Так что, пап, ты прямо элитный мечник какой-то! — пошутил я, пытаясь поднять настроение.
Потом он наклонился ближе и спросил на каком этапе сейчас я.
Почёсывая щёку, я пробормотал:
— На тёмно-оранжевом…
Мой отец упал со стула. Даже мама ахнула от удивления.
— Ни **** себе! — воскликнул отец.
— Дорогой! Что я говорила про матершину? — сказала мама.
— Ха-ха, извини. Извини!
Отец был известен тем, что обладал ядром седьмого круга, достаточно сильным, чтобы соперничать с Заклинателем седьмого круга. Когда формируется ядро маны, оно становится ядром маны первого круга и позволяет применять заклинания первого круга, если они выучены. Фехтовальщики Ваниры, подобные моему отцу, использовали ману для улучшения себя и своего оружия, чтобы совершать невообразимые для человека подвиги.
Затем, отец обернулся ко мне:
— Мой сын всё такой же гений, — он ухмыльнулся, при этом обхватив меня за плечи.
Я повернулся к маме и спросил:
— Мам, где я буду спать?
— Ах, да! Чуть не забыла! У тебя будет своя комната рядом с комнатой Ауэриель в правом крыле. Пойдём, уже довольно поздно
Бастет уже заснул на моем плече, а горничная клевала носом, пока мы обсуждали моё будущее.
Сегодня был длинный день.
Мама и папа отвели меня в комнату, в которой я буду жить. Она была намного
