твоего гостя имя есть? – оглянулся в дверях босс. – А то всё «он», да «он».
– В коте жил как Уголёк, сокращённо – Лёлик, – пожала плечами. – Похоже, и сейчас не против этого имени. Но скучает по-своему. Нет, нам его никак не произнеси. Они ведь не общаются с помощью слов.
– Лёлик, так Лёлик. Едем.
ГЛАВА 21
Телефон разрывался от звонков и смс. Девчонки, кажется, объявили всеобщую тревогу – на лекции не пришла, на звонки и все послания не отвечаю. А что им сказать? Подождите, мы тут с попаданцами разберёмся и появлюсь?
Вздохнула. Нужно что-то самозабвенно врать. Бр-р-р… Попросив минуту тишины у шефа, нажала кнопку.
– Маринка, у чего ты трезвонишь, – изображая сонный голос, просипела в трубку.
– Лада, ты где? Что случилось? Почему не пришла в институт? Или я это… не вовремя? – закончила уже с усмешкой.
– Ой, ну сплю я…, – неопределённо ответила подруге.
– Хорошо, хорошо. Только сильно сном не увлекайся, ну или хоть без ущерба для института, а то…
– Ладно, все лекции спишу, семинар отработаю, завтра появлюсь, – речитативом выдала подруге и повесила трубку. – И как остальные умудряются учиться, тренироваться, да ещё и патрулирование в усиленном режиме?
Последнее пробурчала себе под нос, сокрушённо покачав головой.
Дом стоял на отшибе, за рядом полужилых идентичных строений. Обитателей этого непривлекательного места нельзя было отнести к радушным жителям города. Мрачные лица большинства выдавали последствия не особо трезвого образа жизни. Лишь одно внушало оптимизм: среди встреченных непонятных личностей мы не увидели детей. Значит, кто действительно хотел, тот смог выбраться из этих трущоб. Да, дети – очень весомый стимул двигаться вперёд, стремиться к лучшему. Чёрный внедорожник в таком полуразрушенном районе смотрелся как минимум странно.
Всю дорогу я просидела, не отрывая взгляда от окна. То тут, то там мелькали силуэты, обрамлённые серыми тенями. Не то, чтобы их было много, но я ещё не совсем привыкла к своей новой способности, подаренной мне моим новым приятелем – видеть тех, в ком нашли убежище невольные пришельцы из другого мира. Радость и надежда волнами накрывали меня в моменты встреч с ними. Этот удивительный народ, который волею – нет, не судьбы – а чьей-то воспалённой фантазии, закинут в непривычный, чуждый и даже опасный для них мир, обретали надежду вернуться домой, понять, что с ними произошло и почему. Пусть сейчас эта надежда больше напоминала нечто эфемерное, но они верили и радовались. А я, в свою очередь, почти адаптировалась к роли переводчика с ощущений на русский язык. Передавала послания, с тоской понимая, что озвучить можно лишь малую часть транслируемой Лёликом информации. Чем больше я общалась с этим существом, которое даже собственного тела не имеет, тем больше ограниченность физического мира. Тела не дают свободы передвижения, слова делают неполным общение и понимание друг друга, порой банально противоречат мыслям и чувствам. С помощью языка мы лжём не только окружающим, но и себе. Мы отвыкли, разучились делиться тем, что ощущаем на самом деле. Зато прекрасно освоили умение скрывать истинные эмоции, прятать их за стеной из физических форм, складывая их, словно кирпичи, друг на друга. Укрепили всю конструкцию страхом быть собой, открыться, порой даже перед близкими людьми. Ох, далеко нам до этих ребят, ой, как далеко!
Через полчаса мы стояли посреди полуразрушенного, или недостроенного, дома. От любопытных глаз и вездесущих подростков остатки здания скрывал высокий забор, двустворчатые ворота крепились друг к другу серьёзной цепью с замком. Михалыч разделался с препятствием легко и непринуждённо. В нём явно умер великий медвежатник. Уже через пять минут наше внимание привлекли шелест гравия и строительного мусора – кто-то осторожными шагами приближался к нам. Лёлик в образе мыши сидел у меня на плече, повернул мордочку в сторону звука.
– А вот и первые гости, – тихо озвучила послание.
Шеф явно напрягся, да и мне стало немного не по себе. Волна спокойствия пришла, поглаживая и ободряя. Из-за бетонной стены к нам вырулил мужчина средних лет. Добротная, не самая дешёвая одежда выглядела неопрятно, волосы всклокочены. Да, видимо до момента подселения человек имел вполне неплохой достаток. Сейчас, попаданец, что нашёл пристанище в этом теле, не разделял стремления к материальному комфорту, с трудом адаптировался к новому стилю существования. Радость и вспыхнувшая огнём надежда чуть не сбили с ног. Я попала в водоворот эмоций этих удивительных существ. Вздохнула, приводя сознание в порядок. Отлично, получилось.
– Они, что? Знакомы? – уточнил шеф.
Прислушалась к вихрю ощущений.
– Не совсем поняла, вроде и да, а вроде и нет… ерунда…
Посмотрела на мыша, передавая своё недоумение.
– Мне кажется, у них вообще нет понятия «знакомый – незнакомый». Они живут в ином метафизическом пространстве, вроде как все являются частью одного целого, поэтому и чувствуют друг друга. Нет, подождите…– опять окунулась в эмоциональные образы. – Что-то ещё… Не понимаю.
Рассуждения прервал звук очередных шагов. Сейчас к нам приближались сразу несколько человек. За ними появились собаки и кошки, окружённые серым свечением вокруг тел.
Через каких-то полчаса я готова была бежать с этих катакомб, куда глаза глядят: голова просто разрывалась от торнадо эмоций, развивающихся вокруг нас.
– Лада, что с тобой? Тебе плохо? – Роман Михайлович обеспокоенно глянул на сморщившуюся меня.
– Они говорят, ну, в смысле, не говорят, общаются все разом. Я чувствую их эмоции. Боже…! Какая-то жуткая смесь чувств и ощущений! Им страшно, нет, они в ужасе от всего, боль от потери части сородичей, радость, надежда… много, много другого… и всё это разом, ото всех!
Около пятидесяти существ пытались общаться привычным для них способом. Эфир вокруг нас буквально искрил от их удивительной энергии. Я же сейчас тонула в ней, захлёбываясь, словно в бушующем море. Внезапно буря стихла, а меня окружил тёплый ветерок спокойствия, расслабленности, тихой радости. Глянула на Лёлика:
– Спасибо, – прошептала зверьку.
– Ты можешь узнать у них подробности того, что произошло, как они сюда попали? – покосился на меня шеф, при этом стараясь не выпускать из внимания группу попаданцев.
– Могу попробовать, – пожала плечами.
Отголосок недоверия, настороженности долетел до моего сознания. Ну, понятно, когда всю жизнь воюешь с вторженцами, очень сложно в одночасье пересмотреть уже устоявшиеся взгляды.
–Поможешь? – покосилась на зверька на плече.
Мышь кивнула. Ладно, как я сказала – попробуем!
В этот день дома я появилась ближе к вечеру совершенно разбитая, с больной головой и ознобом – не так-то просто переводить эмообразы во что-то понятное для нашего мозга. Допрос существ шефом прекратился,
