что к ним едет Егор, прикрылся ей, не убирая оружие от виска.
–Стой, падла!– прокричал главарь отбросов.
Сирота спокойно остановил изрешечённый пулями внедорожник и вышел, подхватив винторез с пассажирского сиденья.
–Ствол брось!– срывающимся голосом крикнул Лысый.
Хоть Егора и переполняла злость и жажда мести, но он, сдерживая себя, послушно положил оружие на асфальт, рисковать её жизнью он не хотел. А когда распрямлялся, Соня ему подмигнула, в ответ Сиротин отрицательно помотал головой.
–Ты чё башкой вертишь, урод!?– у Лысого явно сдавали нервы, а когда он оглядывался по сторонам, Соня резко вывернулась из захвата и толкнула его.
Тогда отброс со всех ног рванул за угол, а Сиротин помчался за ним. Бритоголовый пробегал мимо каких-то бараков и контейнеров, затем перелез через забор. Егор не отставал и когда перемахнул через забор, увидел, как Лысый бежит к старому и высокому рельсовому крану. Бегло перебирая ногами и руками, он поднимался наверх. Как только Сирота полез за ним, он услышал сверху выстрелы, однако три пули прошли мимо. Добравшись до кабины, он сделал ещё два выстрела и полез на стрелу ржавого жёлтого крана. Одна из пуль чиркнула по правой ноге, но Сиротин продолжал погоню.
Вышагивая по балкам, Лысый двигался к концу стрелы, но Егор его почти догнал. У самого края отброс развернулся к нему лицом, поднял руку с пистолетом, прицелился и нажал на курок. Раздался сухой щелчок. Сирота, не сбавляя шага, достиг конца стрелы, увидел перепуганные глаза главаря банды и ударом ноги в живот, скинул его с крана. И вот стоя на краю, он окинул взглядом пасмурный Питер и высотки Парнаса. Выдохнул, посмотрел на лежащее внизу тело Лысого и побрёл обратно.
Спуск давался труднее, чем подъём. С каждой ступенькой боль в плече и ноге становилась сильней, к тому же рука начинала неметь. Ступив на землю, Егор присел на деревянный ящик, стоящий рядом, чтобы немного передохнуть. Он чувствовал, как кровь из раны на ноге затекает в ботинок, а из раны на плече уже залила всю кофту. Сломанный нос, после удара стекольщика, так же раздавался ноющей болью. Собравшись с силами, Сирота встал, но в глазах резко потемнело. Он сел обратно, и тут к нему подбежала Соня. Сняла с себя кофту, и оторвав рукав, стала перевязывать его. Сиротину становилось хуже, и он стал заваливаться на бок.
–Эй!– крикнула Софья,– смотри на меня! Не теряй сознание!
Из последних сил он держался, глядя в её прекрасные глаза. Девушка суетилась и возилась с перевязкой.
–Как себя чувствуешь?– обеспокоено спросила она, но у Егора не осталось сил даже ответить.
Соня заглянула ему в глаза, провела кончиками пальцев по щеке и их губы коснулись друг друга. Сирота мгновенно пришёл в себя, а она спросила: «лучше?». И улыбаясь, помогла ему подняться. Медленно шагая, Егор опирался на её плечо и они шли в обнимку к машине. Со стороны КПП послышался шум моторов и стальных гусениц. Они сразу поняли, что это свои.
На удивление крузак до сих пор заводился, и они поехали навстречу танкам. На впередиидущем Т-90 сидел Вожак с РПК в руках. Остановившись, из танков вылезли близнецы и человек шесть в военной форме. Все были измазаны грязью, кровью своей или чужой, но приветствовали друг друга, обнимались и радовались. Близнецы как обычно приветственно похлопали его по плечу, от чего он скорчился от боли, за это Соня пригрозила им пальцем и помогла Сиротину распрямиться. Егор представил им Софью, Вожак представил им своих друзей из воинской части. Но когда Сирота спросил про Драйвера, Вожак погрустнел и сказал, что он погиб при падении вертолёта. Он до последнего пытался посадить подбитый Ми-26, чем спас им жизнь, пожертвовав своей.
Затем они вместе освободили пленных. Вожак заметил лежащего на асфальте Антона.
–Значит Стекольщик?– коротко спросил он.
–Да,– кивнул Егор,– но теперь всё кончено.
Эпилог
До наступления холодов оставалось совсем немного, и восстановление штаба, после атаки отбросов, шло в ускоренном темпе. Все работали сутками, и всего за месяц группа привела своё убежище в пригодное для выживания состояние. Вожак поблагодарил Егора за службу и занял обратно свой пост, а близнецы восстанавливали блокпосты и каждый день патрулировали остров. Этот месяц Сирота пролежал в лазарете, где его лечащим врачом была Софья. Его каждый день навещали, и благодарили за спасение. А когда он встал на ноги, то решил восстановить крузак, в память о Драйвере.
И в один из дней, когда штаб был восстановлен, и все раненные встали на ноги, Андрей Петрович дал всем выходной и объявил праздник. Все собрались в столовой, веселились и отдыхали. Близнецы в красках рассказывали, как они прорывались через леса и поля к воинской части, но вдруг в столовую зашёл связист, и всё замолчали и посмотрели на него.
–Наша антенна снова поймала чей-то сигнал.
***
Он лежал в сыром почти не освещённом подвале, спиной на деревянных паллетах. Окинув себя взглядом, увидел, что всё его тело покрыто свежими и не аккуратными швами. К ноге была примотана доска, видимо вместо гипса.
–А покрасивей то никак было?– хриплым голосом спросил лежащий.
–За это бы хоть спасибо сказал,– грубо ответил подошедший к нему мужчина.
–Ну, спасибо, доктор,– ухмыляясь,– есть зеркало?
–Держи, «красавчик»,– язвительно сказал мужчина, протягивая ему зеркало.
Всматриваясь в отражение, он изучал свой абсолютно чёрный глаз. Ни зрачка ни радужки ничего не проглядывалось, только чернота. Закрыв другой глаз, понял, что этим глазом он не видит. Он приподнялся и с яростью швырнул зеркало в стену.
–Мы ещё встретимся,– со злостью прошептал он.
