Это строка из письма Чарльза Дарвина к другу, написанного в 1860 году. Прошел год с момента публикации работы «О происхождении видов», и Дарвин вел жаркие споры с учеными разных стран по поводу выдвинутой им теории эволюции. Слова о том, что ему становится плохо при виде павлиньего хвоста, были не совсем шуткой. Эти перья, сами по себе очень красивые, кажется, представляли прямую угрозу теории, на разработку которой Дарвин потратил много лет и на успех которой поставил всю свою профессиональную репутацию.
Теория Дарвина — теория эволюции, происходящей благодаря естественному отбору, — утверждала, что свойства, помогающие животному выжить, передаются следующим поколениям, а свойства, не помогающие выжить, должны постепенно исчезать и наконец исчезнуть совсем. Хвост у павлина огромный и ярко раскрашенный, длиной до полутора метров. Такой хвост только утяжеляет птицу и мешает ей спасаться от хищников. Тогда как же он появился?
Дарвин знал, что соображает медленно, а также не считал себя хорошим аналитиком. У него была плохая память, и ему трудно было следить за ходом длинных математических рассуждений. Однако он считал, что компенсирует эти недостатки очень важным достоинством — страстью к выяснению, как на самом деле устроена реальность. Сколько он себя помнил, его тянуло осмысливать окружающий мир. Дарвин всегда следовал тому, что называл «золотым правилом»; оно помогало ему не впадать в мотивированные рассуждения.
«…Каждый раз, как мне приходилось сталкиваться с каким-либо опубликованным фактом, новым наблюдением или мыслью, которые противоречили моим общим выводам, я обязательно и не откладывая делал краткую запись о них, ибо, как я убедился на опыте, такого рода факты и мысли обычно ускользают из памяти гораздо скорее, чем благоприятные»[151].
Поэтому, хотя зрелище павлиньего хвоста и будило в Дарвине тревогу, он продолжал ломать над ним голову. Как сочетаются существование такого хвоста и естественный отбор?
Через несколько лет Дарвин нашел убедительный ответ. Естественный отбор — не единственная движущая сила эволюции. Половой отбор не менее важен. Некоторые черты — такие, как огромный разноцветный хвост, — особенно привлекательны для особей противоположного пола. Такие характеристики со временем могут стать более распространенными среди определенного вида, поскольку хотя и вредят выживанию особи, зато способствуют ее размножению. И второе может перевесить первое.
По иронии судьбы перья, при виде которых Дарвин заболевал от беспокойства, в конце концов помогли укрепить его теорию. Такое случилось не впервые. Проводя исследования, которые потом легли в основу книги «О происхождении видов», Дарвин доводил до конца любое наблюдение, противоречащее его гипотезам, обдумывал и соответственно пересматривал свою теорию. К тому времени, когда он закончил работу, обоснование естественного отбора стало прочным и хорошо подкрепленным фактами. Поэтому, несмотря на упорное сопротивление в начале, не прошло и десяти лет, как научный мир в большинстве своем убедился в правоте Дарвина.
Неожиданное нападение инопланетян
В шестнадцатом эпизоде первого сезона оригинального сериала «Звездный путь» челнок с космического корабля «Энтерпрайз» совершает аварийную посадку на планету, населенную враждебными обитателями. Командует Спок. Он выработал план: экипаж «Энтерпрайза» выстрелит несколько раз, чтобы показать обитателям планеты, как хорошо они вооружены, туземцы поймут, что силы противника превосходят их, и отступят.
Но получается не так. Явная агрессия со стороны экипажа «Энтерпрайза» разозлила туземцев, и они нападают, в результате два члена экипажа гибнут. Корабельный врач Маккой ругает Спока за провальный план:
Маккой: Ну, мистер Спок, их испуга хватило ненадолго, а?
Спок: Чрезвычайно нелогичная реакция. Когда мы продемонстрировали свое передовое оружие, они должны были обратиться в бегство.
Маккой: Вы хотите сказать, что они должны были нас зауважать?
Спок: Разумеется!
Маккой: Мистер Спок, уважение — это результат рассудочных действий. Вам не пришло в голову, что обитатели планеты могут отреагировать эмоционально, в гневе?
Спок: Доктор, я не отвечаю за их непредсказуемость.
Маккой: Они были абсолютно предсказуемы. Для любого, кто способен хоть что-нибудь чувствовать. Уж признайте свою ошибку, мистер Спок. Это из-за вашей драгоценной логики мы подверглись нападению![152]
Вот! Видите, что получается, когда кто-то пытается быть логичным? Люди гибнут!
Шучу. Спок на самом деле отнюдь не логичен. Он слишком верен своему представлению о том, как, по его мнению, люди «должны» мыслить, и потому не обращает внимания на то, как они мыслят на самом деле. Предположительно Спок до этого эпизода много общался с другими не-вулканцами и имел возможность выяснить, что их поведение определяется иными правилами, не соответствующими его ожиданиям. Почему же он не сделал выводов из своего опыта и не научился прогнозировать поведение людей? Потому что, когда кто-то ведет себя вразрез с ожиданиями Спока, он пожимает плечами и говорит: «Очень нелогично с их стороны». Он даже не пытается понять, чего именно не понимает.
Реакция Спока — классический пример одного из семи типов защитных рассуждений по классификации Тетлока, о которой мы узнали в главе 10. Там мы рассмотрели защиту типа «Я был почти прав». Здесь Спок использует для защиты своих убеждений прием, окрещенный Тетлоком «Политика — дело темное»: когда прогноз, в правоте которого предсказатель был совершенно уверен, не сбывается, предсказатель пожимает плечами и говорит: «Разве в этой области можно что-нибудь предсказать?»[153] Еще полбеды, будь это более или менее постоянным обновлением в сторону агностицизма. Но беда в том, что, когда приходит пора делать следующий прогноз, предсказатель опять абсолютно уверен в своей способности предсказывать события мировой политики.
Если вы хотите научиться прогнозировать поведение людей, то не стоит пожимать плечами и сбрасывать со счетов поступки окружающих, когда они противоречат вашим ожиданиям. Споку следовало бы присмотреться к своей растерянности, вызванной атакой туземцев, и спросить себя: «Чего я не понимаю? Почему для них такое поведение может иметь смысл?»
В сущности, причин, по которым люди могут броситься в атаку даже при превосходящих силах противника, очень много. Военные стратеги и ученые уделяют им много внимания. Политолог Брюс Буэно де Мескита составил список конфликтов между государствами за период с 1816 по 1974 год и обнаружил, что в 22 % конфликтов более слабая страна первой нападала на более сильную[154]. Иногда у слабой стороны было больше поставлено на карту; в других случаях она рассчитывала на помощь союзников. Существует даже стратегия «безумца»: покажи, что твое поведение непредсказуемо и что ты лишен инстинкта самосохранения, и надейся, что враг решит не связываться. Тот, кто понимает такие вещи, будет готов к внезапному нападению со стороны, а кто не понимает, того могут застать врасплох, безоружным.
