Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Час… Два… Три… Принесли каких-то наскоро нарезанных бутербродов и стакан кофе. Из пакетика. Значит, «клиника» временная, коли здесь нет полноценного горячего питания.
– Вы передали?
Кивнул молча. Достал планшет, включил, навел на пациента объектив камеры. Всё молча, без слов и комментариев.
Интересно, а разговор тоже будет по скайпу или иным мессенджерам? Вряд ли! Такие беседы доверять сетям они не решатся – не должны. А ну как кто-нибудь сигнал перехватит, а после запись каким-нибудь журналистам сольет или сразу к прокурору побежит? Нет, рисковать они не будут. Кабы хотели переговорить по сетям, давно бы на связь вышли, а они время тянут. Значит… едут!
Шаги… «Медбрат», наверное, дежурная, под повязкой, улыбка.
– Мне нужно сделать вам укол.
Берёт из кюветы шприц с прозрачной жидкостью, пристраивается к правой руке, которую не отдернуть, потому что она пристегнута к кровати. Что это? Думать, просчитать в долю секунды, до того как… Они приняли какое-то решение? Какое? Решили «усыпить» опасное «животное»? Не хотелось бы… Отбиться от него – дело пустяшное. Податься вперед корпусом, обхватить, пережать пальчиками левой руки артерию, потом ключи от наручников в карманах нашарить или иглой шприца в замке пошерудить. Слава богу, замки их учили открывать чем угодно: хоть дамской заколкой, хоть скрепкой, хоть гвоздем. В наручниках замочки простенькие, это вам не сейф «ломануть». Освободить руку и уйти себе по-английски, не прощаясь, «утилизировав» вот этого «медбрата», его начальника и всех, кто попадется по пути, кто мог его видеть, и не забыть раскурочить все веб-камеры и планшет. Без этого нельзя, здесь хоть и далеко от дома, здесь Европа, но лучше личиком не торговать.
Ну что? Уйти – дело пустяшное, нетрудное, противник здесь так себе, да и не ждет от него прыти, так что легко подставиться.
Но как же дело: все эти заказы, слежка, Михаил Сергеевич? Он же столько сил положил и… людей. И приблизился, продвинулся, пусть чуть-чуть, но дальше, чем прежде. Он же сам себя заказал, лишь бы выше подпрыгнуть! Уйти теперь, значит, окончательно и бесповоротно оборвать все нужные ниточки.
Чего он боится? Смерти? Но ведь знал, на что шел, а главное, всё рассчитал, по шагам! Не должны они его «утилизировать», не могут, это против логики и здравого смысла. Носитель информации – тот же «язык», которого холить и лелеять надо, на ручках через линию фронта перенести, при необходимости своим телом от пуль и осколков прикрывая. Не разбрасываются «языками». А он «язык» единственный в своем роде! Тем более, даны адреса! Не могут они на них не клюнуть!
Нет, не будет «утилизации». Надо довериться, надо рисковать. Но зачем тогда укол? Похоже… Похоже, не к нему едут, похоже, он поедет – ждет его дорога дальняя в края неведомые в компании малознакомой и малоприятной. А укол, чтобы не брыкался, по сторонам не глазел и ушками не шевелил. Он бы так же поступил. Пленники, они шебутные, сбежать норовят, в драку лезут, а после укольчика смирно лежат, как… покойники.
Ну что, рискнем? А куда деваться? Как говорится: сказал «А» – полезай в кузов! Ну, или в багажник…
Расслабить руку. Сердце замирает от дурных предчувствий. Страшно? Чего себе самому врать: конечно, страшно. Но чем он лучше какого-нибудь пехотинца, который под пулеметы из окопа, матерясь, лез, в полный рост, выпрямляясь? Тому тоже страшно было, еще страшнее, потому что видел, как впереди идущие товарищи снопами под смертельным огнем валятся. Там шансы один к ста! И смерть иная, лютая: от пули в живот или в грудь и долгое, мучительное умирание в грязи, снегу или заполненной трупами воронке. А здесь, на простынях под одеялком, – укольчик. И готово. Так что нечего нюни распускать, сам в тот окоп забрался. Вперед солдат за… Хрен знает за кого и почему, но вперед! И будь что будет…
Укол и… навалившаяся темнота. Опять…
* * *
Дорога… Куда-то везут… Куда? На голове плотный мешок или шапочка, так что ни черта не увидишь. Но можно слушать и считать повороты. Надо считать, хотя вряд ли это поможет, потому что, когда не знаешь пункт отправления, выстроить маршрут таким приемом практически невозможно. Но вдруг это пригодится, когда будет известен конечный пункт и можно будет попытаться связать их воедино, как в школьной задачке, где из пункта «А» в пункт «Б»…
Направо, примерно, семьдесят градусов… Теперь налево – тридцать. Минуты четыре – прямо. Запоминать, снимать «кальку» с дороги, чтобы потом наложить ее на карту от места прибытия. Такая привычка…
Сколько они едут? После того, как он пришел в сознание, минут сорок. А до того? Можно только гадать. Кто в машине? Точно, что водитель и кто-то рядом с ним, на кого он периодически наваливается. На руках наручники, но ноги свободны. Можно тихо придушить рядом сидящего охранника или проломить ему голову, накинуть цепочку браслетов на шею водителя, перехватить руль… Но это так… просто мысли, которые на рефлекторном уровне, потому что сознание всегда работает на спасение, выстраивая планы возможного побега.
Нет, бежать он не будет, не для того забирался в западню, чтобы теперь из нее тикать. Ему этот путь до конца пройти надо… Не очень-то приятно с мешком на голове кататься, но кабы они хотели, давно бы его прикончили: например, дозировку инъекции повысили и сбросили труп где-нибудь по дороге в тихом месте, чтобы его зверье по косточкам растащило. А зверья здесь тьма, потому как находятся под особой охраной.
Едем.
Звонок мобильного. Односложный разговор:
– Да, едем. Всё нормально. Подарок – везем… Минут через тридцать.
Английский неродной, говорит с акцентом. Он у них у всех тут неродной, похоже, фирма предпочитает вербовать бойцов с дальних окраин, с периферии цивилизации. И это правильно. В коренного американца или европейца, случись прокол, полиция вцепится мертвой хваткой, а мексиканца, индонезийца или русского – поди, сыщи.
Поворот… Еще… Прямой участок дороги и скорость, судя по ощущениям, возросла. Похоже, что автобан. Это хорошо. За автобан можно зацепиться – их немного…
Съезд. Поворот… Еще… Остановка. Кажется, что открываются ворота. Тронулись, но недалеко: метров восемьсот. Снова остановка. Чего ждем? Еле слышный скрип и съезд вниз. Подземный гараж. Значит, свой дом или вилла. Скорее, вилла, если прикинуть расстояние от ворот до гаража. Ладно, будем иметь в виду.
Остановка. Похоже, конечная. Толчок в бок.
– Выходи.
Ладно, пошли. Шаг, другой… Придержали за плечо – дверь открывают. Ступеньки. Топ-топ наверх. Одиннадцать ступенек, надо запомнить, путь в гараж всегда может пригодиться. Опять остановка – новая дверь. Идем… Считаем, запоминаем шаги, ступени, повороты. Тепло… Значит, в комнату вошли.
– Садись.
Толкнули под зад стул, сдёрнули с головы мешок.
Яркий свет. Много света. И рожа в медицинской маске. Пандемия у них тут, что ли? По крайней мере, в этой конкретной «фирме» – точно. Осмотримся… Окно – пуленепробиваемый стеклопакет, у стены раскладная кровать, правда, с подушкой и одеяльцем. На небольшом столике стакан и бутылка минералки. Дверь, похоже в санузел. Не тюрьма, не больница, непонятно что. Вот здесь его и будут выдерживать до особого распоряжения. Неплохо, ну то есть до среднестатистической европейской тюрьмы не дотягивает звезды две, потому как без тренажеров, библиотеки, психологов, Интернета и выбора блюд, но в сравнении с российскими изоляторами очень даже неплохо! Вот только задерживаться здесь нельзя.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
