— Да нет же. Я не об этом. — Я окончательно теряюсь в собственных мыслях и бессвязных словах.
— В институте каникулы. Загранпаспорт, проверял, — есть. Так в чем проблема? — резко спрашивает, глядя сердитым взглядом. Затем его взгляд неожиданно проясняется, как будто он нашел ответ на свой вопрос. — Тебе не о чем волноваться. Все расходы, я естественно, беру на себя.
Но об этом я, честно говоря, даже еще не успела подумать. Для меня, в принципе, было диким — лететь в другую страну с Яном Истомином. Наедине.
Необычно об этом даже просто размышлять.
— Я могу подумать? — я попросту хотела убежать от ответа хотя бы сейчас.
— Нет, — жестко бросает Ян. — Ты сейчас спустишь мне свой паспорт.
— Ты дала слово, что у нас будет еще одна встреча, — он начинает злиться. Пальцы на руле побелели от хватки. — Сдержи его, Саша. Выполни свою часть уговора и катись куда хочешь, если тебе так невмоготу.
Последняя часть фразы заставляет сердце съежиться.
Что ж. Ему всего лишь нужна спутница. И провести приятное с полезным. Ведь я должна ему еще одну ночь.
Смиренно проглатываю обиду. В конце концов, он прав. Я обязана выполнить свою часть уговора. До конца. Вот только сейчас все воспринимается куда больнее, чем в начале. Странный парадокс.
— Хорошо, — тихо произношу. — Я сейчас принесу.
Когда я спускаюсь вниз с паспортом, он молча забирает его через окно и, кивая на прощание, срывается с места.
Стою истуканом, провожая взглядом его машину, потом в полном раздрае бреду обратно домой. Дома, приведя себя в порядок, кое-как отвязалась от бабушкиных расспросов про «своего жениха». Позвонила Злате.
— Саша! Ты где потерялась? Куда исчезла? У меня новость — закачаешься! — воскликнула подруга. — Я тоже лишилась девственности!
Глава 30— Да ладно?! С кем? — поразилась я. Нам обеим давно пора было это сделать, засиделись в девах. Даже Тим об этом знал и постоянно подтрунивал над нами.
— Ты только не удивляйся, — хихикает подруга, и я невольно напрягаюсь. Меня осеняет догадка.
— С Тимом?! — ахаю в шоке.
— Да нет же, — отмахнулась подруга. — С ума сошла? Он мне как брат. Он, кстати, вчера дико надрался. Не пережил твои танцы около Истомина.
— Ч-что? — чувствую, как уши начинают гореть. Слабо отзываюсь: — Но причем тут я?
— Ой, да ладно, я же не совсем в танке. Вижу, что между вами происходит.
— Ничего такого…
— Знаю. Иначе Ян бы нашего Тиму в порошок стер.
На этих словах я напряглась еще сильнее. Но тут же вспомнила о чем был разговор изначально.
— Погоди… Так с кем ты переспала?
— С Витей Сомовым, — довольно выдает подруга. Моя улыбка тут же растворяется.
— С ума сошла?! Он же нам наркотики подсыпал в алкоголь!
— Ну да, — беспечно соглашается Злата. — И ему за это спасибо. А то проходила бы в девственницах до тридцати лет.
— Но с Сомовым… Это же так…
— Твой Истомин, что ли, лучше? — внезапно разозлилась подруга. — Или у вас вышло по любви?
— Нет, но… — я пристыженно замолчала. Злата права. Кто я такая, чтобы осуждать ее. Не я ли сама размышляла о том, какой стала? И если Сомов вызывает неприязнь у меня, то это не значит, что такие же чувства испытывает моя подруга.
Просто перед глазами стоит картина, как он ко мне клеится и зовет уехать. Я помню. Неприятно как-то перед Златой.
— Тебе он нравится? — осторожно спрашиваю.
— Я не питаюсь ложными надеждами. Но если он позвонит мне, то да — я поеду и сделаю это еще раз.
— Понятно, — вздыхаю так, чтобы подруга не услышала. — А Тим-то где?
Я вдруг вся начинаю полыхать от стыда, едва представляю, что он нас видел в темном углу. Видел, чем мы занимались. Это чужим людям мы неинтересны и они нас не замечали. А те, кто осознанно ищет взглядом, ведь увидят… Руку Яна под моей юбкой, то как мы приклеились друг к другу. Я, прижатая к стене. Кончаю от его наглых пальцев. Ох, черт… Голова бедовая.
Тиме нельзя такое видеть. Да блин, никому нельзя. Я совсем слетела с катушек.
— Тим накидался и исчез, я не видела, — отвечает подруга.
Еще я рассказала Злате, что Ян берет меня с собой в Дубай. Ее восторженная реакция отдавала неприкрытой завистью. Но завистью доброй. Я надеюсь.
— Класс! Мне кажется наш Истомин от тебя, — выносит вердикт Злата, я лишь качаю головой на эту сумасбродное заключение и посмеиваюсь.
— Ему просто нужна спутница, — не соглашаюсь с ней. То, что Ян в принципе может в голове не укладывается.
— А я думаю он в тебя втрескался и не хочет отпускать. Просто удержать не может, и поэтому не знает как себя с тобой вести, — настаивает подруга. — Повезло тебе.
Повезло?!
Я столько пережила: ложный страшный диагноз, попытку продать себя абсолютно незнакомому чужому мужчине, воровство и то, что случилось после. Истомин просто имел меня, когда хотел. Да, мне тоже было хорошо, но, в конечном итоге, это все ничего не значит. Он вышвырнет меня, едва получит свое. Последняя встреча и прощай, Саша.
А потом я буду собирать себя по кусочкам, умирать от унижения. Все это еще ждет меня. Я не смотрю на мир в розовых очках. Знаю, как будет.
Я ничего не могу с этим поделать, мне просто нужно выдержать этот последний раз. А потом разберемся. Но говорить, что мне повезло… Захотелось встряхнуть ее за плечи и привести в чувство.
Она думает, что он в меня влюблен. Это просто смешно. Я бы почувствовала такое. Не смогла бы не заметить.
После разговора со Златой остался осадок. Не от ее слов, в целом. Просто в очередной раз рассматриваю правду под лупой, вижу, как все будет дальше. Ничего хорошего.
Бабушка на мою новость отреагировала так, как я и боялась. Обрадовалась и, мысленно, наверное, уже на нашей свадьбе плясала. Она же не подозревает, как все обстоит на самом деле…
Все эти дни я сильно нервничала, то и дело проверяла погоду. Зимой в Дубае не жарко, но одежды решила взять разной. Хотя не имела ни малейшего понятия на сколько дней мы туда летим, и главное, будем ли куда-то ходить? Возможно, Ян будет спать целый день и бесконечное количество раз брать меня ночью.
Я испытывала самые противоречивые чувства. Сама в себе запуталась. Едва подумаю о том, как он в меня входит, глубоко и со своим агрессивным напором, как чувствую жар между ног, трусики предательски намокают. Все внизу жаждет. Ждет с нетерпением.
А вот в груди ноет и болит. Кричит бежать от него, хотя уже давно поздно.
