Зое показалось, что у нее в затылке заболел зуб. Вот такая была острая и пронзительная боль.
– Что не так-то?
– Да то, что мужа Ирины зовут Коля, мы звали его между собой Николаша. И фамилия его, только не смейся, Иванов. Ирина, выходя за него замуж, решила не брать его заезженную фамилию и оставила свою, как она говорила, «звонкую» – Звонарева. Мы с ней – Звонаревы! Она никак не могла быть какой-то там Полуэктовой! Фамилия-то какая странная, как будто кто-то спотыкается…
Спрашивать Нику, не напутала ли она чего, было глупо – ясно же, что она говорит чистую правду.
– Я так и сказала следователю.
– Что? Что ты сказала?
– Говорю, что после того, как я поговорила с Витей, адвокату позвонил следователь Рябинин и вызвал меня в Следственный комитет. А меня уже от одного только слова «следователь» начинает колотить. Но что делать-то? Мы поехали.
– Как фамилия твоего адвоката?
– Семин Григорий Михайлович, а что?
– А… да, я тоже слышала о нем. И что было дальше? Рябинин тебя допрашивал?
– Ну конечно! Я так и сказала ему, что, мол, убита действительно моя сестра Ирина, но только фамилия ее не Полуэктова, а Звонарева, и ее мужа зовут Николай Павлович Иванов!
– И как он отреагировал?
– Да я откуда знаю? Просто посмотрел на меня округлившимися глазами и принялся что-то писать в своем блокноте. И тогда я сказала ему, чтобы он поверил уж наверняка, что у меня имеются и документы сестры, ее паспорт и свидетельство о рождении, я могу принести их ему, пусть сам убедится. Вот завтра снова к нему поедем вместе с Григорием Михайловичем.
– Слушай, а ты ему уже успела подарить свой дом?
– Да нет еще… Он сделал копии моих документов на дом, моего паспорта, сказал, что подготовит соглашение. Но главное ведь, что он уже начал работать! Видишь, устроил мне свидание с Виктором. Но я не рассказала тебе самого главного… Понимаешь, я же до последнего тянула с опознанием. Понимала, раз Витю задержали, то ему и придется опознавать Ирочку. И я сидела тут и дрожала, боялась, что меня тоже вызовут и мне придется ехать в морг. А я боялась этого больше всего на свете. Но, с другой стороны, кто, как не я, ее родная сестра, должна опознать тело? Короче, я подумала: а вдруг это вообще не моя сестра? К тому же и фамилия не совпадает… уже перед тем как уйти от Рябинина, я спросила его, могу ли я поехать в морг, пустят ли меня туда, чтобы я могла опознать… Знаешь, он даже оживился, возможно, подумал, что теперь вдруг окажется, что убита вовсе и не Ирина и он ошибочно задержал Виктора! Короче, он позвонил кому-то, договорился, чтобы мы с адвокатом поехали в морг…
– И? Это она?
– Да… – прошептала, давясь слезами, Ника. – Это моя Ирочка.
Зоя усмехнулась: кто бы сомневался?!
Она слушала Нику и вообще уже ничего не понимала. Ведь Михаил только что опознал в покойнице свою жену Ирину Полуэктову. И объяснение всему этому могло быть только одно: добившись каким-то образом развода со своим мужем Николаем Ивановым, Ирина снова вышла замуж, но только теперь за хирурга Полуэктова, и почему-то скрыла это от своей сестры. И вот этот вариант развития событий показался Зое наиболее вероятным, поскольку, живя с Полуэктовым, на одной улице с Виктором, Ирина и встретилась со своим будущим любовником где-нибудь в магазине, к примеру (вот как сама Зоя повстречала там Михаила!). О чем, кстати говоря, рассказал и сам Михаил, когда Зоя нашла в его квартире фотографию Ирины с Виктором. Ирина же сама объяснила Михаилу, что на фото она с «соседом».
Зоя могла, конечно, высказать это свое предположение Нике, но представила, какой долгий и эмоциональный разговор за этим последует, и решила сделать это завтра. Уж слишком тяжелым выдался этот день.
22
Как же он не любил эти звонки «сверху»! Ты понимаешь, что происходит, понимаешь, что все эти звонки хорошо проплачены теми же адвокатами или просто людьми влиятельными и серьезными, и ничего поделать не можешь: тебе приказывают, и ты отпускаешь человека, даже если все улики указывают на него, как на преступника. И единственное, что в этой ситуации может тебя как-то утешить и помешает почувствовать себя полным идиотом, – это понимание, что доказательств, подтверждающих вину подозреваемого, ты собрал недостаточно. Вот как случилось и в тот день, когда Рябинину позвонили и приказали отпустить Виктора Бельского под подписку о невыезде.
Единственное, за что можно было еще какое-то время подозревать и держать Бельского в СИЗО, так это его явный мотив: жертва, к тому же, беременная, мешала ему соединиться с ее родной сестрой Вероникой. Кроме того, смерть Ирины благодаря ее завещанию делала Веронику единственной наследницей ее питерской квартиры, доставшейся самой Ирине от бабушки, что для криминальной парочки тоже неплохо. Конечно, можно было бы задержать и саму Веронику, Рябинин уже начал подумывать об этом, как вдруг прозвенел звонок, унизительный сигнал к действию – Виктора Бельского отпустить.
Вероятно, адвокат Семин нашел человека, который за определенное вознаграждение помог ему отпустить Бельского на свободу. Что ж, пусть. Виктор все равно никуда не денется. И если он виноват в смерти своей любовницы, то рано или поздно ответит за это. Но, рассуждая о Бельском и его новой подружке Веронике, Сергей все равно не видел в них преступников. Эта парочка эгоистов, маленьких подлых людишек, которые, поражая своей беспринципностью и отсутствием какой-либо морали, с легкостью предавали близких им людей, не была способна на убийство. Обмануть, украсть, подставить – это да, это их орудия достижения цели. Но чтобы лишить кого-то жизни?! Нет.
Но даже не тот факт, что ему пришлось отпустить Бельского, так уж сильно занимал Сергея Рябинина. Особенно если учесть, что он не верил в то, что Бельский причастен к смерти Ирины.
Буквально за сутки перед этими событиями у Рябинина забрали дело Демина и передали другому, совсем еще молодому и неопытному следователю Сане Горохову. Сразу же подсуетился и еще один адвокат или кто-то из близких Демина, и ему, обросшему уликами, как угрями, добыли алиби! Нашли троих явно подставных свидетелей, которые подтвердили это алиби! Все было шито в деле такими жирными белыми нитками, и так позорно Саня Горохов сляпал документы, подтверждающие непричастность Демина к убийству Сурковой и, отдельно, Ирины Звонаревой (или Полуэктовой), что честный прокурор сразу же вернул бы дело на дополнительное расследование.
Вокруг Демина по каким-то непонятным причинам клубилось такое количество лжи и сам подозреваемый так рьяно отбивался от обвинений вместе со своим адвокатом, что для Рябинина стало ясно одно: труп Ирины ему явно подкинули, а вот Суркову убил именно он. Но поскольку убийство Ирины было связано с удушенной шантажисткой Сурковой, то все это было собрано в одно уголовное дело и контролировалось кем-то из руководства Следственного комитета, а выполнялось следователем Гороховым.
Грязное, грязное дело!!!
