– Задремал, просто так получилось…, – передразнил его лейтенант и усмехнулся. – В общем, останешься здесь. Жди машины. Только смотри, чтобы в этот раз труп от тебя не убежал.
Лейтенант направился к машине. Сержант проводил его взглядом и, когда машина скрылась за поворотом дороги, со злостью посмотрел на бездыханное тело Шубина, а затем с силой ударил ногой мертвое тело.
***
Тарасов закончил писать свое очередное письмо домой и, перечитав его, положил в карман гимнастерки, в котором уже лежали несколько не- отправленных писем. Разговор с капитаном занозой засел у него в мозгу. Он мысленно представил свою жену, стоявшую среди толпы незнакомых ему людей, которые показывали на нее пальцем и кричали, что она жена врага народа. От этих недобрых мыслей ему стало не по себе. Он посмотрел в сторону капитана, который о чем-то разговаривал со своими бойцами.
– Товарищ сержант! – услышал он у себя за спиной голос Воронина. – Товарищ сержант! Можно вас на минутку?
Александр встал с пенька и, потянувшись, направился в его сторону. Оглянувшись по сторонам, он нырнул в густой орешник, где его ждал Воронин.
– Ну что? Давай, докладывай, – тихо произнес он.
– Товарищ сержант, у них есть рация. Радист – мужчина с перевязанной головой. С полчаса назад, когда он выходил на связь, к нему подходил капитан и что-то сказал на немецком языке.
– Ты не ослышался, Воронин? Он точно говорил на немецком языке или тебе это показалось?
Тарасов был потрясен услышанной новостью. Ему не верилось, что немцы повторили эту комбинацию с внедрением в его отряд новой группы своих диверсантов.
– Могу побожиться, товарищ сержант. Если не верите, могу показать место, где они укрыли рацию.
– Показывай, – коротко приказал ему Тарасов. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Пойдемте. Сейчас я вам все покажу. Посмотрим, что вы скажете после того, как все это увидите.
Воронин полез сквозь кустарник, увлекая за собой Тарасова. Наконец они вышли на небольшую полянку, которая была со всех сторон окружена стеной из орешника.
– Вот здесь, – тихо произнес Воронин и указал на небольшой холмик. – Вот здесь они спрятали ее.
Тарасов встал на колени и осторожно приподнял пожелтевший кусок дерна. В небольшой яме лежал вещевой мешок зеленого цвета. Он вытащил его и потянул за тесьму. В мешке находилась радиостанция немецкой марки «Телефункен». Завязав мешок и закрыв его дерном, Александр с Ворониным полезли в кусты.
– Подбери мне человек пять наиболее надежных бойцов и соберитесь вон за теми кустами. Потом позовешь меня.
Минут через десять из кустов показалось лицо Воронина. Он махнул Тарасову рукой и снова исчез в зелени.
– Вот что, ребята. Мы снова напали на немецкую разведгруппу, которая под видом советских солдат, попавших в окружение, движется на восток. Сейчас трудно сказать – случайность это или нас специально навели на нее. Я вот думаю, что нам делать дальше? Идти на восток под прикрытием этой группы и сдать ее сотрудникам НКВД, когда мы перейдем линию фронта, или уничтожить прямо здесь? Мне кажется, что если мы их уничтожим здесь, то гитлеровцы точно уничтожат нас за это, ведь это будет их вторая группа, которая погибает от наших рук.
Он сделал паузу и посмотрел на бойцов, лица которых, как ему показалось, были серьезными как никогда.
– Вот что! Слушай мою команду. Взять эту группу на особый контроль. Следить за ними днем и ночью. Старшим группы назначаю Воронина. Если что, сразу ко мне.
Неожиданно кусты раздвинулись, и показалась фигура капитана. Все застыли. К Тарасову подошел капитан и встал около него. Он посмотрел на Александра, словно спрашивая, почему он собирает своих бойцов.
– Вот хочу довести до них этот приказ, что вы мне показали, – произнес Тарасов, словно отвечая на его молчаливый вопрос. – Надеюсь, товарищ капитан, я ничего не нарушу?
– Нет, сержант. Я думаю, что ты правильно сделаешь, если расскажешь все это солдатам. Пусть они знают, что их ожидает при переходе линии фронта.
Он развернулся и направился вглубь леса.
***
Капитан Нойман быстро вбежал по лестнице и остановился у кабинета полковника Кобе. Он привычным движением руки одернул китель и, сняв с головы фуражку, вытер вспотевший лоб. Сунув носовой платок в карман френча, он осторожно постучал в дверь начальника отдела армейской разведки армии «Центр». Несмотря на то, что капитан был опытным разведчиком и представлял центральный аппарат Абвера, он явно волновался. Во-первых, полковник Дидрих Кобе был старинным другом его шефа, а во-вторых, за его спиной было множество успешных операций не только в Польше, Франции и Чехословакии, но и здесь, непосредственно на территории Советской России. Нойман открыл дверь и вошел в полутемный кабинет. Щелкнув каблуками хромовых сапог, он привычно выбросил вперед правую руку и хотел выкрикнуть партийное приветствие, но полковник остановил его легким движением руки.
– Не нужно, капитан. Я не сомневаюсь в том, что вы верны фюреру и великой Германии, – произнес он негромко. – Вы лучше доложите мне, как идет ваш эксперимент по внедрению наших людей в разрозненные группы отступающего противника. У вас есть чем похвастаться, Нойман?
Он пристально посмотрел в лицо капитана, словно стараясь прочитать его мысли. Взгляд Кобе был таким тяжелым, что Нойман машинально втянул голову в плечи. Полковник отвел от него свой взгляд и, словно рассуждая сам с собою, продолжил:
– Вы знаете, капитан, у меня сегодня состоялся довольно неприятный разговор с штандартенфюрером Лангетом, который, как вам известно, отвечает за безопасность тылов нашей наступающей армейской группировки. Ему не очень нравится, что я обратился к нему с просьбой приостановить ликвидацию этой небольшой советской группы под командованием Тарасова. С его слов, эта группа деморализованных советских солдат своим присутствием у нас в тылу раздражает его. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить приказ об уничтожении этой группы. Я вынужден был вкратце доложить ему о нашей программе внедрения в состав малочисленных группы красноармейцев наших людей. Насколько я в курсе, это ваша затея, которую вы так упорно проталкивали в последнее время. Я сегодня доложил вашему шефу о вашей работе, и вы знаете, он похвалил вас за инициативу.
Полковник замолчал и поднял глаза. Капитан снова пережил несколько неприятных секунд под взглядом холодных серых глаз. Сейчас, после этих слов полковника, он вдруг почувствовал, что над его головой начинают потихоньку сгущаться тучи.
«Зачем он мне сказал о разговоре с полковником Шенгардом? – подумал капитан Нойман. – Все это не просто так. Да и похвала шефа ему сейчас не нужна, так как он хорошо знал, что за ней скрывается».
Внутреннее чувство самосохранения заставило капитана сконцентрироваться, и он, глядя на полковника, начал докладывать о результатах своей работы. С каждой секундой голос его становился все увереннее.
