— Ты поедешь со мной, — самоуверенно заявил чужеземец. — И сама дашь чашу.
— Нет.
Чародей смотрел на Яронегу, крепко прижимая к себе трепыхающуюся няньку.
— Эта женщина вырастила тебя. Заменила умершую мать. Сколько твоих секретов она знает? Сколько раз утешала тебя и баловала, став нянькой, наставницей, лучшей подругой?… И не жалко?..
Княжна закричала, когда Зора с перерезанным горлом упала на землю. Чужак с ухмылкой наблюдал за девушкой.
— Я буду на твоих глазах убивать людей, которых ты любишь, — мужчина схватил Волина и приставил к его шее меч. — И ты поедешь со мной!
Яронега замолчала. У тарса нервно дёрнулся кадык. Из ранки тут же потекла кровь. Чародей не отводил глаз от девушки:
— Из-за тебя погибла эта старуха! Его жизнь тоже в твоих руках. Выбирай!
Княжна посмотрела на чужеземца:
— Ты прав: в моих руках его жизнь и жизнь этих людей… Но, если я дам тебе то, что ты хочешь, погибнет намного больше, — девушка перевела взгляд на дядьку. — Прости, я не могу.
Чародей захохотал, на мгновение отведя меч. И тут же ему на спину вскочила пришедшая в себя альвийка. Мужчина выронил оружие, чтобы разжать железные тиски из её пальцев. Локтём он несколько раз ударил девушку в живот и смог сбросить её наземь. Кричал на своём языке, но видунья его понимала:
— Проклятая потаскуха!.. Я убью тебя!
Нимфириель не стала слушать и ждать, пока чародей опомнится. Она ворожила. Чужак мгновенно оборвал поток ругательств и начал отбиваться. В этот раз альвийка перехватила инициативу: мужчина едва успевал уворачиваться. Нимфириель точно знала, что малейшая ошибка станет последней, поэтому ворожила сильно, с полной отдачей. Земля вокруг дымилась. Люди пятились от них подальше, предпочитая не связываться с ворожбитами. В ответ на очередное заклинание чародея альвийка взмахом руки взметнула стену из песка, звенящего и склеивающегося в полупрозрачные куски от магии. Чародей выхватил из этой стены горсть и швырнул в лицо альвийки. Она успела увернуться, но мужчина уже бросился на неё. Нимфириель с придыханием выдохнула, когда её руку заломили за спину. Физически чужеземец был сильнее видуньи, но по ловкости она ничуть не уступала. Другим кулаком девушка попала точно в нос чародея. А в следующий миг Нимфириель оседлала мужчину и вцепилась двумя пальцами в выпирающий кадык. Долго не раздумывая, выхватила из-за пояса блестящий кинжал и одним резким движением перерезала ему горло. Чародей начал оседать на землю, а в глазах альвийки потемнело, из груди вырвался крик от полоснувшей боли. Мужчина умирал. Слышалось противное бульканье, кровь фонтаном хлестала на землю, на руки Нимфириель. Стоявшие неподалёку гаравайцы на несколько мгновений застыли, недоверчиво глядя на почти безголовое тело. Видунья брезгливо отбросила окровавленный клинок, отползла в сторону и медленно встала. Правая рука повисла плетью.
Едва чародей испустил последний вдох, Волин смог двигаться. Он бросился к альвийке:
— Что с тобой?
— Не могу пошевелить рукой. Проклятие, наверное.
Нимфириель огляделась, задержав взгляд на княжне. Яронега обнимала убитую няньку и горестно рыдала. Видунья подхватила свой меч и повернулась к дядьке:
— Уводи княжну, я прикрою. Волин, не спорь… Честимировичи перебили гаравайцев, уже едут сюда, — она легонько подтолкнула растерявшего мужчину. — Давай! Удачи тебе, друг мой!
И бросилась на выручку Хотулу, отбивавшемуся сразу от трёх неприятелей. Нимфириель чувствовала, как проклятие ползёт вверх, как немеет рука выше кисти, словно превращаясь в камень. Не обращать внимания на боль становилось всё труднее. Видунья скрипнула зубами, беря меч левой рукой, и шагнула вперёд…
Радомир удивлённо глянул на Волина с княжной, которые неожиданно оказались рядом. Рубанул очередного «разбойника» и сипло спросил:
— Что вы здесь делаете?
— Увожу Яронегу прочь из долины. Собираюсь, по крайней мере, — дядька с придыханием скрестил меч с подскочившим гаравайцем.
Волхв окинул взглядом бледную княжну, убедился, что она цела и невредима, потом глянул на Волина, только что разделавшегося с противником.
— Где чародей?
— Ним убила его.
— Ого! — колдун нашёл глазами девушку и увидел, как необычно она бьётся мечом. — Что у альвийки с рукой?
— Чародей проклял.
Радомир заметил, как Нимфириель морщится от боли, пробуя шевелить пальцами правой руки. И догадался.
«Альвийка, слышишь меня? Слышишь мои мысли?.. Посмотри на меня!»
Мужчина перехватил недоумённый взгляд видуньи.
«…Ты зацепила защитное заклинание. На чародее есть оберег. Поищи его! Кольцо, амулет на шее — что-нибудь подозрительное, и разруби. Тогда проклятие падёт».
Девушка кивнула, что поняла. Отбиваясь с Волином от гаравайцев, Радомир изредка поглядывал на Нимфириель. Под прикрытием Хотула и Данилы альвийка торопливо искала оберег. Уже пару раз она взмахивала мечом, круша что-то, но пока мимо. А проклятие продолжало действовать, поднимаясь всё выше. Яронега вдруг закричала, цепляясь за руку волхва:
— Серёжка! В ухе чародея была серёжка с чёрным камнем!..
Нимфириель торопливо сорвала серёжку с мертвеца и рубанула мечом.
Даже до Володаровича долетел её крик. Альвийка упала на землю, чуть не обезумев от пронзившей боли. Казалось, её руку разорвало на кусочки, ныла каждая клеточка, болела кость, пальцы словно кололи иголками. На какое-то время девушка даже дышать перестала, но проклятие разрушилось. Видунья осторожно пошевелила пальцами, попробовала согнуть локоть. Рука с трудом, но слушалась. Нимфириель с ненавистью посмотрела на тело чародея и с размаху наступила на голову в тюрбане. Радомир, всё это время наблюдавший за видуньей, поморщился:
— Какая добрая девочка!..
Яронега вздрогнула, услышав звук рога:
— Это княжич Честимир! Нимфириель сказала, что они победили!
Володарович выдохнул:
— Хоть одна хорошая новость!
Волин неверяще прищурился, вглядываясь в убитого человека, лежавшего в шагах тридцати от них:
— Это кто там?
— Камен, — помрачнел колдун. — Его убил Гунари.
— Сучий выродок!
А дальше стало не до разговоров. К ним приближались враги. И снова звенели мечи, лилась кровь, слышались крики и стоны раненых воинов. Верные дружинники княжны Яронеги стояли до конца.
Маг’ярцы ворвались в долину, сметая всех на своём пути. Впереди на вороном жеребце скакал княжич Честимир, держа в руках окровавленный меч. Разъярённый мужчина выглядел настолько устрашающе, что некоторые гаравайцы ринулись прочь с поля боя. Честимир быстро отыскал глазами тарскую княжну в полукруге из оставшихся в живых защитников и бросился им на помощь. Пока его воины вступали в бой, прикрывая командира, княжич пробился к Яронеге, быстро обнял её и толкнул себе за спину. Глянул на тарского дядьку, зажимающего окровавленный рукав рубахи. Волин тряхнул головой:
