Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Ю. Д.: А взлетел стартап?
М. М.: Да.
Ю. Д.: И преподаватель окэшался миллионами?
М. М.: Пока он не вышел на IPO, но в акциях уже очень сильно выиграл. Они получили второй раунд инвестирования.
Ю. Д.: Они просто отщипывают от своей зарплаты? Свои сбережения?
М. М.: Свои сбережения. Я бы очень хотел, чтобы в Ульяновске у меня была возможность подойти к своему декану и попросить выделить пару миллионов на проект мечты. К сожалению, в Ульяновске это пока невозможно.
Я общался с американцами через скайп и почту более десяти лет перед тем, как переехать в Долину. Я был экспертом в написании текста на английском, а когда приехал первый раз в Долину, не понимал ни единого слова, кроме «hello» и «give me money». Потом начинаешь понимать, что тот английский, которому обучали в школе и университете, и калифорнийский английский – это совершенно разные вещи. Когда люди говорят здесь «great, amazing, fantastic!», надо понимать, что на самом деле они имеют в виду. Нельзя просто перевести через гугл-транслэйт, надо чувствовать, читать между строк. Когда я только приехал и показывал свое портфолио, все говорили «great, amazing», у меня было чувство, что в России меня недооценивают. Потому что мы, русские, говорим «вот это фигня, вот это надо переделать, а так с компотом норм». В Америке все скажут «we love you». А потом я понял, что точно так они говорят и Джону из Алабамы, и Хану из Индии… И я подумал: «Хм, что-то я делаю не так».
Неделя здесь, в Пало-Альто, стоит гораздо дороже, чем год в Москве в Four Seasons. Потому что только здесь ты будешь впитывать весь дух.
Ю. Д.: Ну а как это работает технически?
М. М.: В Пало-Альто живет примерно 74 тысячи человек, примерно половина из них айтишники. Есть история друга, который работал бариста в Starbucks и хотел открыть свой собственный стартап. И свои первые инвестиции он нашел, работая в этом же Starbucks. Парень из Google просто покупал кофе и выписал ему чек на 100 тысяч долларов.
Ю. Д.: Это немного? (сто тысяч)
М. М.: Немного, просто из своих карманных денег. Свой бонус за месяц.
Ю. Д.: А взлетел стартап? Честно!
М. М.: Да, мы сейчас с ним работаем. Он получил первый раунд инвестиций. Мы работаем как партнеры, помогаем ему делать виртуальную графику.
Ю. Д.: А про что стартап?
М. М.: Искусственный интеллект. Работая с Google, я заметил, что они все чаще берут людей, не у которых один успешный опыт, а у которых пять неуспешных провалов. Потому что таким образом человек понимает, что он сделал не так (если анализирует это), и в следующий раз сделает по-другому. Сейчас в Долине идет тенденция, что смотрят на людей, у которых что-то не получилось, но если они это проанализировали, то их готовы поддерживать. Сейчас нужно больше риска. Сделать обычную игру можно по лекалам, это уже не цепляет. Нужно что-то другое. Нужно выходить за границы. А как? Пробовать!
Ю. Д.: То есть человек с тремя неудачами полезнее, чем с тремя победами?
М. М.: С тремя неудачами лучше, чем с одной победой. С тремя победами ты, скорее всего, сам не хуже Google и уже сам можешь инвестировать в новых стартаперов.
Ю. Д.: Что ты думаешь о белорусском стартапе MSQRD?
М. М.: Я безумно удивлен, как проект MSQRD развивался и чем он в итоге стал. Этот проект в каком-то смысле положил начало бума белорусской ИТ-индустрии. Успех проектов из СНГ – это наш общий успех. Это помогает нам прокладывать дорогу к инвестициям. До этого было мало успешных кейсов из СНГ по продаже компании в Долине.
Ю. Д.: Как ты думаешь, это команда делает инвесторов? Как Миллер рулит фондом?
М. М.: Он обладает какой-то чуйкой, интуицией и пониманием рынка, потому что сейчас самое главное – чувствовать, что будет завтра. Например, в тренде искусственный интеллект, биомедицина. Виртуальная реальность была очень популярна три года назад, сейчас уже сдала позиции, сейчас это не совсем модно.
Ю. Д.: Что такое биомедицина?
М. М.: Это биохакинг. То, что позволяет тебе жить дольше и наслаждаться своим здоровьем и радостью жизни.
Ю. Д.: Эрекция до восьмидесяти?
М. М.: Этот проект точно получит миллиарды долларов. Румыния, Белоруссия, Индонезия, Индия, Франция – все пытались построить «убийцу» Силиконовой долины. Но это невозможно. Можно построить что-то другое. Долина – это сочетание инвестиционного капитала, позитивного мышления, Стэнфорда и военных разработок после Второй мировой войны. Государственное финансирование, военные разработки, инновации в сторону IT и интернета. Здесь это все есть. Аккумуляция этих фактов привела к рождению Долины. Ее нельзя повторить, но можно сделать что-то другое.
Ю. Д.: И даже в Сколково нельзя повторить?
М. М.: Я вижу, что Россия пытается и у нас уже есть примеры хороших компаний. Playrix, Kaspersky, Yandex. Yandex делает одни из самых лучших беспилотников в мире. Россия идет своим путем, и хорошо. Копировать Долину ни у кого не получилось, и не надо этого делать.
Ю. Д.: Так, а Сколково – это тоже нормальный путь?
М. М.: Ни один стартап, который я видел в Сколково, не смог достичь успеха на международном уровне.
Пару слов о маме и о мечте
Самое сложное в моей работе… Угадай, что? Объяснить маме, чем я занимаюсь.
Для нее, бывшей отличницы и образцовой сотрудницы банка советской закалки, компьютерные игры – это пустяки, детская забава. Мама не совсем понимала, зачем нужны эти игры и как можно получать за них деньги. Что зарабатывать на компьютерных развлечениях можно и другими способами, что есть, например, стримеры и киберспортсмены, чей доход исчисляется десятками тысяч долларов, а у некоторых он доходит до миллионов. Да что там, она и слов-то таких раньше не знала!
Зато моя мама сейчас понимает, что я работаю со всем миром, стабильно зарабатываю, взял в ипотеку квартиру, коплю на пенсию – все как положено. И еще что я осуществил свою детскую мечту. Ей этого достаточно. Не буду расписывать подробно, как я разочаровался в своей мечте о Лос-Анджелесе, книга не о том. Нет, это классный город для жизни, работы, но далеко не рай на земле. В России как минимум не хуже, если ты занимаешься любимым делом и что-то на этом зарабатываешь. Другой вопрос, что русским предстоит еще многому научиться. В менталитете еще много пережитков прошлого. И об этом я хочу поговорить в следующих главах.Позиция win-win и win project
По моим личным наблюдениям, в России до сих пор доминирует (хотя и не всегда и далеко не везде) модель ведения бизнеса, сложившаяся в 90-е годы. Ее можно назвать lose-lose: почти каждый из партнеров считает, что его пытаются надуть, и сам в свою очередь хочет провести сделку с максимальной выгодой для себя. В итоге проигрывают оба.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
