Но как же объяснить? Что я просто не могу чувствовать себя живой, когда рядом умирает человек.
Генрих отстраняется, берёт меня за плечи и внимательно всматривается в моё лицо.
Осекаюсь. Не знаю, что сказать. Слова не идут. Нет сил даже посмотреть ему в глаза.
Он изучает меня долго. В конце концов невероятным усилием воли заставляю себя поднять взгляд, хотя и боюсь того, что увижу.
На лице моего Ужасного Принца первые рассветные лучи вычерчивают узор из света и теней. И оно кажется мне почему-то… умиротворённым.
Генрих вздыхает.
Наклоняется, сгребает с пола китель и снова напяливает на меня.
- Глупый ты у меня Птенец. Наивный совсем. Но что поделать, если такой я тебя и… Так, ладно, пойдём.
Без дальнейших церемоний просто хватает за руку и тащит к выходу.
Косой взгляд через плечо. Улыбается краешком губ, глядя на меня со странной нежностью.
- Маску твою выпускать, куда же ещё! Если ещё не поздно. Будем надеяться, она оценит твоё благородство и бросит свои кровожадные замашки. А не оценит – лично на корм акулам пущу!
Глава 31. Янтарное солнце
На секунду сбиваюсь с шага и задыхаюсь от нахлынувших чувств… Так много хочется ему сказать в ответ, поблагодарить… но по мимолётной улыбке Генриха вижу, что всё он понимает без слов, а время дорого. Скажу как-нибудь потом.
Покрепче сжимаю его ладонь, ускоряю шаг.
Ёжусь на утреннем прохладном ветру, что наполняет паруса. Так и хочется попросить солнце, чтоб не слишком торопилось – почему-то кажется, что пока янтарный диск не оторвался ещё от глади моря, новый день не пришёл и у меня есть шанс успеть.
И всё равно грызёт тревога, чем ближе мы к двери той самой каюты.
Неподалёку от неё прямо на палубе сидит Морж с непроницаемым лицом и вяжет узлы на корабельных снастях. Рядом – просто горы починенных рыболовецких сетей. Он что… сидел здесь всё это время? Судя по ровному механическому движению рук, которые снова стали человеческими – возможно. Он выглядит, как человек, который раз за разом повторяет отработанные движения, чтобы успокоить нервы. При виде нас с Генрихом резко вскидывает взгляд и вскакивает, а плетение падает на пол. Матрос на страже вытягивается в струнку, хотя на нём тоже лица нет. Поблизости ошивается подозрительно много народу, тоже делающего вид, что они чем-то заняты.
Впервые задумываюсь над тем, каково команде узнать, что один из людей, с которым прожили все эти дни бок о бок и делили пищу и тяготы морского дела – предатель и будет, по сути, казнён. Не чужими, так своими руками.
- Отпирай, - повелительно бросает Генрих матросу. – Попытается выйти без нас – убить на месте.
Тот кивает, пряча взгляд. Поспешно проворачивает ключ в замочной скважине и распахивает дверь перед нами.
- Постой, - Принц не даёт мне ступить внутрь полутёмной каюты, заходит первым. – Эй, ты там живая? Разговор есть. И без фокусов – у охраны на выходе инструкции, одна отсюда не выйдешь.
Отодвигается в сторону, перестаёт, наконец, загораживать мне вид своими широкими плечами. Несмело делаю шаг, всматриваюсь в слабо освещённое скупыми солнечными лучами помещение.
Девушка стоит у иллюминатора спиной к нам. Спутанные льняные локоны падают в беспорядке на плечи, обтянутые потрёпанной тканью серой свободной рубахи. Левая её рука прижата к груди, кажется, а правая – безвольно висит вдоль тела… и в ней она держит что-то маленькое.
- Я… не смогла. Безвольная дура. Просто не смогла.
Пальцы разжимаются, из её ладони на пол падает белая таблетка.
Я бросаюсь вперёд и наступаю на ядовитую пилюлю, от всей души крошу её подошвой подаренного Генрихом сапога. Потом хватаю девушку за плечи, разворачиваю к себе и встряхиваю.
- Не смей, слышишь?! Никогда! Даже не думай! Нет ничего дороже жизни. Каждый миг, каждый вздох – бесценный, он никогда не повторяется. И ты в любую секунду можешь сделать другой выбор и начать жить по-новому, не так как раньше. Понимаешь? Только смерть нельзя изменить. Пока ты жива, ты сама хозяйка своему выбору.
В её бледном лице ни кровинки. Тени залегли под огромными голубыми глазами. Их полубезумный взгляд, наконец, концентрируется на мне.
- И я тебе этот выбор предлагаю!
- Какой ещё выбор? – горько усмехается она, стряхивая с себя мои руки и делая шаг назад. – Как именно сдохнуть?
- Да нет же! – снова упорно талдычу очевидные вещи. – Как именно жить. Я предлагаю… принести мне магическую присягу – как твоей принцессе. Поклясться в том, что ты не причинишь вреда ни мне, ни моим друзьям на этом корабле. И вообще никогда больше не вернёшься к своему отвратительному ремеслу.
Маска смотрит по-прежнему недоверчивым взглядом, словно ждёт, когда будет подвох.
- Тогда мы тебя отпустим. И если ты попросишь капитана, я думаю он не откажется… - бросаю робкий взгляд через плечо, Генрих кивает, не сводя с Маски настороженного взгляда. – Принять тебя в команду. Вся команда «Изгнанника» состоит из эллери вроде тебя. Отверженных, никому не нужных у себя на родине. Здесь они обрели семью. Обрели друзей. Защиту. Всё это ты получишь тоже в обмен на преданность. Никаким «Танцующим Маскам» мы тебя не отдадим. Теперь ты понимаешь, что я тебе предлагаю?
Кажется, до неё начинает доходить. Выражение недоверия на её лице сменяется потрясением. А потом она медленно опускается на одно колено, глядя на меня снизу вверх так, будто увидела чудо.
- Да, моя принцесса! – голос тихий и робкий, почти шёпот.
- Как тебя зовут?
- Ирилинн, моя принцесса! Можно… просто Ири.
Я слегка растерялась. Что делать дальше?
Простёрла руку над ней, позвала свою магию. Та откликнулась с готовностью, будто янтарный уголёк всё это время только и ждал, когда из него раздуют огонь. Кончики пальцев немедленно осветились золотистым светом.
- Ты клянёшься, Ирилинн… ну, в том, что я только что перечислила? Не вредить и так далее…
- Клянусь служить моей принцессе и защищать её ценой собственной жизни, если потребуется. Клянусь ни словом, ни делом не вредить её подданным…
- Друзьям, Ири! Нет у меня никаких подданных.
- Друзьям, - послушно повторила она.
- А я клянусь защищать и беречь тебя, Ирилинн, – так же, как и остальных моих друзей.
Облако искр сорвалось с моих пальцев, подлетело к девушке и осыпалось дождём ей на плечи. В воздухе запахло грозой. Она как зачарованная следила за полётом этих крохотных светлячков и узором, что их след нарисовал в воздухе. Сложная вязь и переплетение магических линий образовали очертания стен и башенок замка и большого ключа рядом, а потом они медленно рассеялись. Кажется, наша клятва скреплена.
