Книга Олигархов надо (ка)лечить - Надежда Волгина

Натали

— Тише, бойцы! Дайте девке поспать!..

Этот грозный окрик шепотом и разбудил Нату. И проснулась она с улыбкой на губах, сразу же вспомнив все!

Савелий спал рядом с ней и обнимал ее весь остаток ночи. И это было просто замечательно!

Натали перевернулась на другой бок и продолжила делать вид, что крепко спит. Сама же наблюдала за тем, что происходило во дворе.

Дядя Коля с ружьем за плечом распекал Савелия и парня из охраны, за то, что вздумали поупражняться в рукопашном бое перед домом. Хотя, те даже не шумели, разве что, кряхтели и сопели. От самого егеря шума было больше, и Натали не сдержала улыбки. Но не выдала себя.

— Вот что, паря, пойдем-ка со мной, покажу тебе свое хозяйство. Да подмогнешь мне… — обратился егерь к охраннику.

Тот заикнулся на тему, что не положено ему вроде как, но Савелий поддержал дядю Колю, заверив, что ничего им с Натой тут не грозит.

Сердце Наты радостно дернулось, ведь совсем скоро они останутся с Савелием наедине. Как он поведет себя? И не пора ли ей проснуться, да привести себя в порядок? Но так не хотелось ничего делать.

Вручив бойцу объемный рюкзак, егерь увел того в лес. Савелий остался стоять перед домом. Ната видела его обнаженную спину и почему-то вспоминала, как он вот такой же оголенный по пояс колол дрова у нее за домом. И так захотелось вернуть те времена! Сейчас она бы не раздражалась по пустякам, как делала тогда. Не осталось в ее сердце и следа от былой многолетней ненависти. Все изменилось, и заслуга в том Савелия. Она ему благодарна за то, что сделал ее добрее и открыл глаза на правду — в жизни столько интересного, что ненависть напрочь затмевает. Кто ненавидит, тот слепой.

Савелий оглянулся, и Ната быстро закрыла глаза, прикинувшись спящей. Сквозь ресницы видела, как он подошел к крыльцу и опустился на ступеньку. Вот теперь можно попробовать бесшумно улизнуть в дом. Что она и сделала, молясь, чтобы половицы на веранде не скрипнули. Пронесло, и через секунду Ната уже заперлась в ванной.

Конечно, ванная в доме егеря носила очень условный характер. Но тут было ведро полное воды и таз, над которым можно было умыться. Имелось даже мутное зеркало, перед которым Ната привела в порядок волосы. Переодеваться ей было не во что, а спала она, не раздеваясь. Окинув себя напоследок придирчивым взглядом, решила, что сойдет и смело распахнула дверь.

Знала ли она, что окажется в объятьях Савелия? Нет, конечно! Но даже не подумала вырываться, а как-то сразу обмякла и позволила себя притиснуть к большому и горячему телу.

— Я дышать боюсь громко, значит, а она от меня сбегает, — жарко прошептал Савелий на ухо Натали. Сразу же по телу заструилось приятное тепло, и обмякла она еще сильнее, потому как в ногах появилась слабость. — Как это называется?

— Подлянка? — пискнула Натали, не узнавая свой голос.

Говорить не хотелось, а вот стоять так, обнявшись с ним, было просто замечательно!

— Еще какая. И что за это бывает? — лукаво спросил он и прошелся губами по ее шее.

— Что?

— За это полагается наказание.

— Да?..

Ната чувствовала себя сейчас тупенькой и недалекой — все вопросы получались какими-то односложными и глупыми. Что же он с ней делает, если от его близости она глупеет?

— Да. И сейчас я приступлю к нему, — взял он ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Буду целовать тебя до тех пор, пока не попросишь пощады.

Тогда, он точно не дождется этого, — мелькнула в голове Наты шальная мысль, когда губы Савелия прижались к ее. И они, действительно, целовались очень долго, пока у Наты не закружилась голова. И тогда Савелий подхватил ее на руки и понес на веранду. Они вернулись на ту же кровать, где и провели сегодня целомудренную ночь. Как-то вдруг Ната поняла, что именно сейчас произойдет. Но препятствовать этому не только не стала, а и первая притянула Савелия к себе и вынудила его лечь на нее. Если он и растерялся, то это прошло быстро. По страсти, с какой поцеловал ее, Ната поняла, что он едва сдерживается. И тогда она решилась — ласково отстранила его и сняла с себя свитер. Прочитала в глазах его радостную благодарность и отбросила последние сомнения, если таковые еще оставались.

Прошло довольно продолжительное время, прежде чем Савелий с Натой смогли снова разговаривать. До этого в них жили одни эмоции, на которых они и общались, а вернее, любили друг друга как два сумасшедших. И ни у одного не мелькнула мысль, что могут вернуться егерь с гостем. А они тут у всех на виду, можно сказать… Ну краем ума Ната понимала, что так быстро те не вернутся, но и она потеряла бдительность и счет времени.

А ведь для нее все это было впервые. Могла ли она подумать, что лишится девственности где-то в самой чаще лесной, в чужом, хоть и знакомом с детства, доме, на чужой кровати… Все было так странно и неправильно. Но ни о чем она не жалела.

С Савелием дело обстояло хуже. Когда он понял, что Ната девственница, то едва не задушил ее в объятьях. А потом чуть все не испортил, когда решил обращаться с ней как с фарфоровой статуэткой. Благо, страсть в нем быстро заняла место сдержанности, прогоняя ту напрочь.

— Нужно возвращаться домой, — сказала Ната, когда они сидели обнявшись на крылечке.

— Ну вот дядя Коля вернет моего Евгения и рванем, — поцеловал ее Савелий в висок. — Там сейчас безопасно. Не думаю, что кто-то еще посмеет сунуться к тебе.

А что потом? Потом он уедет? Как же тоскливо было думать об этом! Но Ната всеми силами постаралась не подать виду.

Вскоре вернулись егерь с подмастерьем. Уставшие и голодные. Все вместе они пообедали и во второй половине дня гости отправились в обратный путь. Дядя Коля уговаривал Нату задержаться, но она не могла и не хотела. Дома ее ждала работа и огород. А еще был Савелий, с которым она хотела провести все время до секунды перед расставанием надолго, как предполагала.