– Мы прах и пыль, Господа,Давайте пить вволю, пока смерть не пришла,Враги от наших мечей убегают,А девки распутные грудь нам ласкают.
– Кровь, кровь, кровь…Врагов впитывает земля,Кровь, кровь, кровь,Это наша судьба! —
затянул хор, чокаясь бокалами.
Массивные челюсти Фалега сжались, придавая его лицу выражение явного неодобрения.
* * *
– Это скандал! – прошипел Сотер Ашиэль, князь Небесных Прокураторов. – Над ним тяготит официальное обвинение, а он наносит нам такое оскорбление.
– Оскорбление? Это демонстрация власти! – гаркнул Ханиэль, лидер хора Начала. – Ради Бога, пригласить этих кровожадных бандитов! Я видел даже Фрэя. Господа, это уже предел!
– Это еще что, – кивал головой Хаамиаш. – Вы знаете, кем является та ангелица? Дочерью Узиэля!
Все собравшиеся со свистом втянули воздух.
– Не верю! – Сотер Ашиэль задохнулся от возмущения.
– Да, да! Отродье греха! К тому же ведьма. Она его содержанка, господа. Никаких сомнений!
– Дно распущенности! – Ханиэль побледнел. – Регент Царства официально представляет свою содержанку. Какое бесстыдство!
– Не переживай, он за все заплатит! Уже недолго осталось, – мстительно прошипел прокуратор.
– Может, нам следует уйти в знак протеста? – спросил Хаамиаш.
– Тихо! Он идет сюда, – прошептал лидер хора Начала.
– Как настроение, господа? – поинтересовался Габриэль.
Его зеленые глаза блестели триумфом.
– Спасибо, замечательно, – выдавил с исполненным ненависти шипением Сотер Ашиэль с таким выражением лица, словно он выплевывал кость.
– Попробуйте паштет. Он восхитителен.
– Непременно. – Ханиэль едва склонил голову.
«И подавитесь», – буркнул себе под нос регент Царства, удаляясь.
– Как все идет, Миха? – спросил он командующего Воинством. Михаэль повернулся, хрустя мотоциклетной курткой.
– Манна фантастическая. В жизни такой не пробовал. Все под контролем? – он понизил голос.
– Все в лучшем виде, – засмеялся Габриэль. – Посмотри на их рожи. Злость так и прет. Сейчас просто взорвутся.
– Этот вид – чистое удовольствие! – восторгался Михаэль с полным ртом.
«Пришел», – подумала Хийя. Она знала, что он придет, но где-то в глубине души поселился страх, вдруг ему все равно. «Пришел и смотрит. Почему не подходит?» Ей было неловко. Он с распущенными волосами выглядел просто очаровательно. Она хотела прикоснуться к ним, пропуская между пальцами холодные пряди. Она прикрыла глаза. «О чем я только думаю, к дьяволу?»
– Хийя?
– Разиэль! – обрадованно воскликнула она. – Как ты себя чувствуешь? Не очень хорошо выглядишь.
– Немного устал, доченька. Сама знаешь. Пойдем поищем Габриэля. Не стой тут одна.
Он потянул ее за руку.
* * *
«Кобальтовые локоны, – подумал он. – И эти невероятные глаза под тонкими и черными бровями, как мостики над бездной. Тебе нельзя. Может, кому-то другому, но не тебе. Я – труп, разрушитель, за мной остается только пепелище. Ты, как Ион, портишь все, к чему прикасаешься, потому что таким тебя создали. Ты должен быть таким, Абаддон, хотя это и не твоя вина. Может, кто-то другой, лучше. Намного лучше. Она заслуживает всего самого лучшего». Он стиснул зубы. Он был не в состоянии вынести эту мысль. Мучился, наказывал себя ею, но не мог смириться. Мог только думать о кобальтовых волосах, желая погрузить в них пальцы. Жаждал так сильно, что каждый вздох причинял ему боль.
