— Как нельзя, ты же моей невестой называлась, — подмигнул ей Светозар. — Иль забыла.
— Я и есть твоя невеста! Но никогда, никогда за тебя не выйду! — замолотив по нему кулаками, кричала девушка.
— Хватит! — взревел мужчина. — Ты еще скажи честной девицей при работорговцах осталась. Хотел быть нежен с тобой, да ты, словно мавка лесная, вцепилась. Ну ка перестань!
— Не было у меня никого, не надо!
От новой порции лжи. в глазах потемнело. Сама ему на судне признавалась, что мужчина с ней близок был, а теперь отрицает. Ей видимо нравится за нос его водить.
— Сейчас проверим, — бросил он, прижимая ее тело к кровати.
Сжав грудь, он прошелся большим пальцем по соску, слегка ущипнул, и припал к нему губами, затягивая внутрь. Он хотел услышать стоны, а не всхлипы, хотел, чтобы она тряслась под ним от желания, а не от страха, но видимо девчонка сильно боялась.
— Не трясись, не ударю. Ни сейчас, ни после. Будет только то, что происходит между мужчиной и женщиной.
Раздвинув ее ноги коленом, он втиснулся между ними, и положил ладонь на ее лоно. Нахмурившись, взглянул на извивающуюся девушку, отметил про себя, что на ее запястьях снова останутся следы от его руки, которая плотно прижимала их к кровати над ее головой. Договориться видимо не получится, слишком боится жестокости. Сам виноват, что девка дрожит от одного прикосновения. Да ладно, привыкнет, а он облегчит ее участь, а если вина не высока, вымолит помилование и заберет себе. Девушка под ним стала сбивчиво умолять остановиться, угрожать, проклинать его, а затем, отчаявшись, просто замолчала, прикусив губу.
Поднеся пальцы ко рту, Светозар намочил их слюной, и прикоснулся к промежности, раздвигая нежные складки в стороны. Слегка погладив, немного оттянув их, он убрал руку и одним резким толчком вошел внутрь, слишком поздно осознав, что на его пути была тонкая преграда.
Громкий вопль боли мигом отрезвил его. заставив замереть. Тревога стремительно нарастала, заслонив собой все остальные чувства. Неловкими, непослушными пальцами Светозар стал торопливо поглаживать темя девушки, не сводя с ее лица глаз.
— Тише, тише. Сейчас пройдет, — приговаривал он.
— Не надо, — испуганно простонала та в ответ.
— Не буду, ты только не дергайся, расслабься, — отстраняясь от нее, ласково говорил мужчина.
Как только девушка избавилась от тяжести нависавшего над ней чужака, она тут же сжалась, притянула колени к подбородку, и уткнулась лицом в подушку, прикусив ее зубами. На белой ткани расплывалось небольшое кровавое пятно. Боль пульсировала и отдавала в живот. Нянечка говорила ей, что бывает между мужчиной и женщиной в первую ночь, рассказывала, что главное в этом деле расслабиться, не зажиматься, и вот тогда больно не будет. Светомире же будто кинжал между ног вонзили, это хорошо, что он еще не двигался, а если бы все иначе пошло, не выдержала бы.
Странный звук заставил ее вздрогнуть, и поднять голову, прежде чем, она поняла, что мужчина со всей силы ударяет кулаком об стену. И так страшно ей стало, а вдруг и ее сейчас прибьет в таком-то бешенстве. Вжавшись в стену, девушка молилась всем богам семьи Страя, о которых только слышала, чтобы уберегли ее, да сделали незаметной, чтобы его гнев обошел ее стороной.
— А, хочешь, я наделю тебя такой силой, что ты погубить его сможешь, — прозвучал вкрадчивый голос в ее голове.
Страх накатил новой волной, от понимания, что кроме ее и чужака никого поблизости, кто мог бы произнести хоть слово, нет.
— Подумай, я приду к тебе в ночи, — вновь прозвучал голос.
Происходило что-то странное… Легкий ветерок обдал Светозара, и распахнул настежь резные ставни. Такое он уже видел, пару раз, только вот припомнить, с чем это было связано, не мог. Повернувшись к девушке, он хотел было подойти к ней, но увидев насколько та испугана, решил остановиться поодаль.
— Лета, я не знал. Ты пойми, я и подумать не мог. Хочешь, я выслушаю все, что ты скажешь, — произнес он глухим от волнения
голосом.
Девчонка лишь покачала головой, затравлено озираясь.
— Ты ведь из знати, выходит… — продолжал сам с собой говорить мужчина. — У них девицы до замужества себя берегут только, и то не все. Как отца твоего величали? Может, я знавал его. Не молчи, — сделав шаг к ней, тихо произнес он, после чего сел на кровать. — Давай договоримся, я смягчу любой приговор, что тебе вынесут, а коли вина будет невелика, себе заберу.
— Себе? — воскликнула Светомира. — Словно вещь?
— Тебе хорошо будет подле меня, никто не обидит, и слова дурного не скажет. — невозмутимо ответил чужак. — Все может быть по-другому.
— Нет, нет. Обещай, что отпустишь меня.
В воздухе повисло напряженное молчание. Оба смотрели друг на друга.
— Иди сюда, — тихо произнес Светозар. протянув руку навстречу девушке. — Не трону больше.
— Уже тронул, — всхлипнула та в ответ.
Мужчина с сожалением посмотрел на свою пленницу, и, натянув штаны с рубахой, забрался к ней на кровать. Сев рядом, он притянул ее к себе и обнял за талию.
— Ты меня не отпустишь? — еще раз спросила Светомира, сквозь нервные всхлипывания.
Она замерла в кольце его рук, в ожидании ответа.
— Лета, — протянул чужак, словно пробуя это имя на вкус. — Мне нужно узнать правду, а после поговорим.
— Ты не отпустишь меня, ты забрал у меня все, — прошептала она, закрыв глаза.
— Жаль, что мы познакомились с тобой вот так. могло бы быть все иначе. — после долгой паузы протянул мужчина.
Девушка молчала, даже сквозь одеяло чувствовалось ее напряжение, и пробегающую дрожь по спине. Она безразлично смотрела в стену, глотая слезы.
— Сильно больно?
— Раньше тебя это не беспокоило, решил вдруг стать благородным? — взвинчено огрызнулась она. — Я тебя ненавижу.
— Постараюсь и дальше жить с этим нелегким чувством, — печально ответил Светозар. — Изменилось лишь то, что я хотел бы увидеть тебя раньше, чем ты попала к работорговцам. Взгляни на меня не как на негодяя, который забрал свободу и тащит в чужие земли, а на мужчину, который предлагает достойную жизнь, любовь и заботу, ты пошла бы следом.
— Никогда. Я с удовольствием бы вонзила тебе кинжал в сердце!
— Я умею добиваться своего, Лета.
Светомира замолчала, да и сказать было нечего. Чужак получило свое, и признаваться сейчас, что она и есть его невеста, которую он ни разу не видел, было бы глупо. Так он сразу бы заявил на нее свои права, желая скрыть насилие. И все же, чтобы досадить ему спросила:
— Над Светомирой в пути тоже надругался бы?
— Нет, — тут же отозвался он. — Насколько я знаю, со слов ее отца, она воспитана в строгости… Да и не насильник я вовсе.
