Глава одиннадцатая
«Завидная» жизнь
Эстонскую таможню прошли быстро. Василий перекинулся с эстонскими таможенниками парой фраз по-эстонски и пошел оформлять документы. В кабину они даже и не заглядывали. Своих эстонцев не трогали. Ездит давно туда-сюда. Чего смотреть? Обычное дело. Впрочем, Настя этой остановки и вовсе не заметила. Проспала.
— Эй, соня, просыпайся. Есть будешь? — разбудил ее голос Василия.
«Хорошо хоть, что я не храплю», — подумала Прокофьева, протирая глаза.
— Где мы? — спросила она, сунув голову в люк. Василия в кабине не было. Было уже светло.
— Похоже, утро, — пробормотала Настя. — О, это ж мои ботинки? — Она сняла их еще ночью и оставила внизу. Но Василий, видимо, позже переправил их наверх, к рюкзаку. — А сумка где? Ах, вот же она.
— У меня рожа сейчас, наверное, как у слона, после всех этих тычков и падений. Как я сейчас Василию покажусь на глаза? Вчера в темноте не видно было почти ничего. А сейчас… да еще после сна… наверное, не лицо, а морда, как у последней алкоголички. — Настя порылась в сумке и достала темные очки.
«Хоть что-то прикрою», — подумала она.
Нацепив очки, она спустилась вниз, прихватила лежавшую на сиденьи пачку сигарет. Ей нужно было прийти в себя и окончательно проснуться. Она сунула сигарету в зубы и выглянула из кабины. Василий священнодействовал возле газовой горелки, установленной на траве. Наверное, готовил горячий суп или кофе.
— Извини, Василий, у тебя зажигалки не найдется?
— Посмотри там в бардачке.
Настя достала из бардачка зажигалку и прикурила сигарету.
— А где мы, Вася? И чем здесь тут воняет?
— Как видишь, мы на побережье. А пахнет горючим сланцами. Их здесь добывают. Тут Кохтла-Ярве недалеко, шахтерский городок.
— М-м… Ясно… А это море? — всмотрелась Настя в полоску воды.
— Финский залив. Кохтла-Ярве где? — спросил Василий.
— Где? — повторила Настя.
— Недалеко от границы.
— Да, точно. Это мы так долго ее проходили? И я все проспала?
— Нет, не долго. Просто ночью по этим дорогам ездить нельзя. И я заехал сюда на берег. И сам тоже успел поспать.
— А где?
— Внизу еще один спальник есть. За сиденьями.
— М-м-м, ясно, — передернула плечами слегка продрогшая от утренней прохлады Настя.
— Умыться хочешь?
— Да. Очень хочу, — вспомнила она преследующее ее со вчерашнего дня желание смыть с себя кровь.
— Тогда тащи сюда мыло, полотенце и воду в бутылке. Они там, на спальнике. Я полью.
— Хорошо. Но я, наверное, сначала искупаюсь, — сказала Прокофьева.
— А не боишься? Вода вообще-то холодная. Эта же Прибалтика, а не Крым.
— Для меня нормально. Я плавала в такое время год назад. То есть окуналась, — вспомнила она свой сентябрьский опыт освоения Балтийского моря.
— Ну окунись, если хочешь, — сказал Василий.
Она взяла сумку, мыло и полотенце и пошла вдоль берега. Отойдя подальше, чтобы не смущать себя и водителя, который так лихо перебросил ее через границу с ЕС, что она того и не заметила, Настя быстро разделась и вошла в воду. Вода, конечно, была ледяной, но ей выбирать было не из чего. Прокофьева окунулась и принялась намыливать тело, затем снова окунулась, чтобы смыть грязную пену.
