Прим. авт.: Натуральный мажор — простейшая гамма, построенная по принципу чередования тонов и полутонов (всего в такой гамме восемь музыкальных ступеней, I–VII, затем снова I).
— Всегда был целый тон. До того момента, как я не услышала там целую ноту, которой не знаю названия. И я понятия не имею, какой элемент механизма обладает данным звучанием.
Двэйн с удовлетворённым видом откинулся назад, на спинку кресла, а пальцы рук сложил «домиком», опираясь на подлокотники.
— Удивительно, правда?.. За многие тысячи лет наномеханики так и не подобрали для неё названия. Официально восьмой ноты нет, и даже среди наномехаников не многие с ней знакомы. Например, в этой части света я имел честь знать только об одном… Пару веков назад, в Англии, очутился Светлый эльф, наномеханик высочайшего уровня, личность столь загадочная, что даже имя не было на слуху, а только прозвище: Мун, — Луна. Злые языки, правда, утверждали, что это прозвище получено после нескольких ночных террористических акций против Тёмных, но наверняка я этого сказать не могу. На какое — то время он перебирался в Ирландию, и впоследствии прозвание Мун стало фамилией его потомков. Услышав, от госпожи Грин, что её воспитанница, — та самая, с которой мне доводилось мило болтать по сети несколько лет назад, — ухитрилась вычислить восьмую ноту, я не преминул задать вопрос относительно фамилии.
Я невольно встрепенулась:
— Мой… что вы говорите, вы знали прапрадеда моего отца?!
— Наномеханики высшего уровня, так или иначе, знают друг о друге, даже если не знакомы лично.
Ох — х… Поёрзав в кресле, я решилась:
— А… могу я узнать, жив ли он сейчас?..
— Не думаю.
Что спросила — то и получила. Теперь следовало задать и другой вопрос, каким бы невежливым он не был по отношению к хозяину дома.
— Тёмные имеют отношение к его возможной смерти?..
Ответ последовал не сразу.
— Не знаю, девочка. Твой предок был из тех, кто рассчитывал на сближение мира людей и эльфов… Но тогда уповать на это было полнейшей утопией. Слишком рано.
— Можно подумать, сейчас что — то поменялось! — Я не смогла удержаться от саркастической усмешки.
— Многое поменялось. — Без тени улыбки сказал Двэйн. — Мы хотя бы не убиваем друг друга при каждом удобном случае.
Я промолчала. Не надо было касаться скользкой темы, ведь раны кровоточат с обеих сторон… Даже если бы мой пра — прапрадед был бы жив, вряд ли это имеет значение: обзаводясь детьми от смешанных союзов, эльфы предпочитают избегать общения со смертными потомками. Так было и в роду моего отца, без сомнений.
Мой собеседник был, разумеется, много старше и умнее меня, поэтому сам легко сменил тему, предложив мне еще кофе.
— Благодарю, но, может быть, позже. Расскажите, Двэйн, что за объект поёт с применением восьмой ноты?
— Нет нужды пояснять, как называется он у эльфов. Люди называют эту частицу фермионом Майораны.
Прим. авт.: В физике элементарных частиц майорановский фермион является своей собственной античастицей. Его существование было впервые рассмотрено в двухкомпонентной теории примерно в 1930 году Этторе Майораной, итальянским физиком — одной из самых загадочных фигур в научном мире.
К своему стыду, я почти ничего не знала о фермионах. Смутно припомнила, что таковыми являются гипотетические частицы нейтралино в симметричных моделях, а ещё — что майорановские фермионы не могут обладать магнитным дипольным моментом. Электрон — материя, позитрон — антиматериальная частица электрона, а фермион — это и материя, и антиматерия одновременно. Маленькая, трудноуловимая бестия. Если хотите поймать бозон Хиггса — вам нужен сверхмощный ускоритель частиц, а коли возжелали увидеть фермион Майораны — не потребуется ускорителей, а вот наличие сканирующих туннельных микроскопов обязательно, и, кроме того, экстремальное охлаждение тонкого железного провода для обеспечения сверхпроводимости.
Круто, конечно… Значит, есть способ закодировать материю с помощью майорановских фермионов! В отличие от электронов, которые трудно контролируемы, такие фермионы удивительно стабильны, как раз в связи с собственной дуальностью — «материя/антиматерия».
Так вот откуда восьмая нота… Какой гений заставил работать эту частицу внутри эльфийского сейфового замка?!
— Майорана начинал свой путь с задачек в области атомной спектроскопии. — Голос Двэйна прервал мои рассуждения. — Он и статей — то почти не публиковал, не придавая значения многим из своих открытий. Но он абсолютно точно рассчитал момент Сопряжения, и тем самым стал опасен для людей, стремившихся любой ценой скрыть правду о грядущем катаклизме, и для эльфов, которые остались на Земле и всеми силами пытались сохранить в тайне своё существование.
Эльфов, которые остались на Земле?!
— Я не ослышалась?
— Ничуть. — Видимо, моя удивлённая физиономия изрядно позабавила Тёмного. — Когда наши миры разбежались в начале седьмого века по вашему летоисчислению, не всем эльфам повезло убраться отсюда.
— Вы?! — Моему изумлению не было предела.
— Да, девочка, и не только я. Пришлось использовать все возможные ухищрения, чтобы скрываться. Благо, система подземных коммуникаций Светлых уцелела в полной мере. Шло неумолимое время — и тысячи превратились в сотни, а сотни — в десятки. Когда плотность населения Земли начала стремительно увеличиваться, прятаться стало сложнее…
Так вот почему он выглядит старше, чем другие эльфы! С ума сойти…
— Вы всё это время жили в Ирландии?!
— Нет, что ты, — улыбнулся Двэйн. — Мне пришлось немало поездить по миру. Сюда я вернулся уже после Сопряжения. Страна вечной осени, где обычными спутниками каждого жителя становятся зонт и плащ…
Я не смогла удержаться от словесной «шпильки»:
— Поближе к начальству?
У этого Тёмного всё в порядке с чувством юмора. Он без всякой натянутости в голосе рассмеялся:
— Можно и так сказать.
— Получается, физик предсказал Сопряжение Миров? — Мне хотелось вернуться к личности Майораны, я ведь ничего не знаю об этом учёном.
— Да, где — то в конце тридцать седьмого года двадцатого века. Он не публиковал статью на данную тему, как и многие из своих работ — не считал достойной внимания, а все материалы по Сопряжению сжёг после того, как понял, что за ним начата охота.
— Что с ним сталось?..
— Он исчез — и это было самое разумное его решение.
Прим. авт.: Вечером 23 марта 1938 года Этторе Майорана стал пассажиром парома, идущего из Неаполя в Палермо. Больше его никто и никогда не видел, хотя тело так и не было найдено. В 2015 году прокуратура Рима опубликовала косвенные доказательства проживания Майораны в Венесуэле с 1955 по 1959 годы. Тем не менее, официальных подтверждений нет, равно как и места захоронения. А ведь этот физик на бумаге совершал величайшие открытия, за которые потом другие учёные получали Нобелевские премии!
