Книга Призрачный остров - Наталья Калинина

Ей было ясно только то, что ничего не ясно. Вместо того чтобы разрешиться, ситуация усложнилась! Стефания почти бежала за Мариной, которая, несмотря на неспортивное сложение, на этот раз мчалась со скоростью идущего к финишной ленте лидера. На полшага впереди Стефании, так же полушагом-полубегом, торопился Данила. Шел он уверенно, будто не его вчера еле довели до лагеря. И все же по заметной хромоте и по тому, что он не обогнал Марину, было понятно, что эта бодрость – всего лишь старательно создаваемая им видимость.

Анфиса пропала. Стефания старалась сосредоточиться на этом, но мысли рассыпались горохом, в душе клокотал странный сплав чувств и эмоций, среди которых преобладало недоумение. Она ожидала от рыжего чего угодно, любых слов и действий, даже того, что он завершит то, что не сделал в заброшенном здании, – столкнет ее на этот раз в воду. Но совсем не того, что он ее поцелует! Картина не складывалась, будто Стефании в ладони насыпали пазлов от разных изображений и велели сложить вместе. Рыжий ее ненавидит, обвинил прилюдно в том, что она разрушила чьи-то жизни… А потом поцеловал.

Если бы после этого он усмехнулся, отпустил что-нибудь гадкое в своей манере, рассмеялся, она бы поняла, что поцелуй – не что иное, как очередная его насмешка, ответ на ее вынужденный «стриптиз». Но Данила стоял перед ней с таким отчаянием в глазах, обреченно свесив руки, будто приговоренный к смерти перед казнью. Стефания ничего не понимала и потому снова и снова возвращалась мыслями к этому моменту на берегу: она замечает, что он идет за ней, останавливается, чтобы наконец-то выяснить между ними все. А потом Данила притягивает ее к себе и целует, забыв о ненависти и о дожидающейся его в гостинице девушке.

Марина все же выдохлась, сбавила темп и теперь шла между ними. Но внезапно она остановилась и возмущенно воскликнула:

– Может, хватит?!

– Что… хватит? – не понял Данила. Стефания перевела недоуменный взгляд с него на Марину и вопросительно вскинула брови.

– Я, похоже, всю дорогу разговариваю сама с собой! Вы где? Оба? У нас Анфиса пропала! И это куда серьезней ваших разборок!

– Но мы не… – начала Стефания и оборвала себя на полуслове, осознав нелепость своих оправданий.

– Не надо сюда тащить то, что было там, – сказала Марина, глядя не на Данилу, а отчего-то на них обоих, – нас осталось трое. И мы должны быть вместе, без всего вот этого.

Она указала рукой в сторону их стоянки, намекая на ночную стычку.

– Есть, командир, – усмехнулся Данила, по-прежнему не глядя на Стефанию. Она молча кивнула.

– Хорошо, – выдохнула Марина и, не говоря больше ни слова, отправилась вперед.

Возле пещеры на самом деле лежали два одеяла, свернутые так, чтобы создавался обманчивый объем. Костер потух, и поэтому стоянка казалась разоренным гнездом.

– Они взяли с собой что-нибудь? – спросил Данила, осматриваясь вокруг.

– В том-то и дело, что нет!

– Ты хорошо проверила?

– Сейчас еще раз посмотрю!

Марина скрылась в пещере, где они хранили запасы. Стефания прошла к воде и огляделась в поисках следов, но увидела только, что камни, сложенные в сигнал SOS, кто-то разбросал. Данила тихо подошел к ней сзади и остановился.

– Вряд ли это сделала Анфиса. Она старалась больше меня, выкладывая буквы.

– Думаешь, Гоша? – спросила, не оборачиваясь, Стефания. Это был первый обмен словами между ними после поцелуя. И впервые разговаривать с Данилой оказалось так неловко.

– Не исключаю. Но наших следов так много, что среди них различить нужные уже невозможно. Анфиса с Гошей могли уйти в любую сторону.

– Считаешь, они все же ушли?

– Когда похитили Артема, следы остались явными.

– Вот именно, – Стефания развернулась к нему, – слишком явными! Нарочито явными.

– Думаешь, то была инсценировка похищения?

– А тебе так не кажется?

– Возможно, – согласился Данила, – я тоже об этом думал. Не исключаю, что это Артем и ударил Анфису, протащил ее по песку, а потом перенес к костру. Мы не знаем, кто он такой! Кто он или что он.

– Звучит, как в фильме ужасов.

– А где мы еще находимся? В самом настоящем кошмаре.

Его губы вместо привычной усмешки тронула легкая улыбка. Но их неловкую паузу вновь нарушила спасительница Марина.

– Кажется, пропал только один из халатов! – крикнула она издалека, направляясь к ним. – Остальное – одеяла, посуда и еда, все на месте.

– Анфиса вчера была напугана. Она пыталась что-то нам сказать, но появился этот Гоша. Помните? – сказала Стефания. – Вряд ли она захотела бы с ним уйти. Он ее пугал, и она искала у нас защиты.

– Не повезло Анфисе с кавалерами, – сыронизировал Данила, но, перехватив строгие взгляды Марины и Стефании, поднял руки: – Молчу! Что ж, идем теперь искать Анфису. Все время кого-то ищем…

– В какую сторону пойдем?

– За стену. Вчерашним маршрутом.

– А отчего не в другую? – усомнилась Стефания. Не из вредности, а потому, что действительно была растеряна.

– Потому что… – начал Данила и замолчал, то ли к чему-то прислушиваясь, то ли мысленно подбирая аргументы. Брови его сошлись над переносьем, а по лицу скользнула тень.

– Не дает мне покоя это кладбище, – признался он.

– Данила, нам сейчас в первую очередь надо отыскать Анфису, а не пытаться разгадать тайну кладбища и якобы похороненного двадцать лет назад там Артема, – строго напомнила Марина.

Он кивнул, но вдруг, бросив взгляд за спину Стефании, улыбнулся:

– Кто пришел!

Стефания с Мариной обернулись в единой надежде увидеть нашедшуюся Анфису, но заметили трусившего к ним пса.

– Опять блохастый в поисках пожратушки пришел! – скривилась Марина.

Пес настороженно остановился в стороне, Данила присел, похлопал себя рукой по бедру и тихо посвистел. Собака завиляла хвостом, подбежала к рыжему, подставила ушастую голову под его ладонь и упала на спину, открывая для поглаживаний палевое брюхо.

– Как тебе это удалось? – изумилась Марина, держась на всякий случай в стороне от пса. – Мы подзывали его, подзывали, а он кашу съел и убежал. Он же дикий! Чем ты его завоевал?

– Просто люблю собак, – ответил Данила, почесывая живот пса. Тот валялся на спине в песке и от удовольствия тихонько поскуливал. – А этот товарищ искал не только еду, но и ласку. Он еще молодой, щенок-подросток, зубы вон какие белые и крепкие!