Макс пожал плечами, не заметив состояния Клеи.
– Наверное, потому что я люблю ее, – грустно прошептал он. – Я мог бы ее приструнить – ты ведь знаешь меня, – но это означало бы сильно обидеть ее, а этого мне совсем не хотелось бы. Пусть думает, что я у нее под башмаком. – Тут он посмотрел на Клею и весело рассмеялся. – Но все-таки она знает свои границы и никогда не переходит их.
Но ведь это же и моя история! – подумала пораженная своим открытием Клея. Все то же самое!
– Она решила, что из нас двоих я глупее, – призналась Клея, уютно прижавшись в темноте к Максу. – Она сказала, что если бы у меня была хоть капля здравого смысла, мне нужно было бы поскорее выйти за тебя замуж, совершенно опустошить твои карманы, а потом преспокойно развестись.
– Ничего себе совет любимой мамочки, – рассеянно пробормотал Макс. Он занялся мочкой уха Клеи, взяв ее в рот и покусывая нежную плоть. – Это называется заговором… с целью меня погубить… Клея, – попросил он умоляющим голосом. – Как ты думаешь?..
Голос его звучал хрипловато и возбуждающе – пульс у Клеи забился с сумасшедшей скоростью. Сопротивляться не было никакого смысла. Повернувшись в руках Макса, Клея дотянулась до его подбородка и поцеловала в ямочку, темно-фиалковые глаза ее горели желанием под черными густыми ресницами.
– Ты у нас самый мудрый, – прошептала она. – Так как же ты думаешь?..
* * *
На следующее утро Клея проснулась с ощущением полного благополучия – душевного и физического. Она поднялась и оделась гораздо раньше Макса и стала расхаживать по квартире, напевая что-то тихим, низким голосом, который слышался ему во сне.
– Ты кажешься счастливой, – сказал Макс немного позднее, найдя ее в одной из комнат для гостей, где она, с видом потенциального разрушителя, разглядывала слишком резкие обои.
Клея обернулась к нему, улыбаясь, тряхнув блестящими волосами, которые рассыпались у нее по голым плечам: не ней был лимонно-желтый сарафан, оставляющий открытыми шею, плечи и руки.
– Да, я счастлива. Очень, – сказала она. Глаза их встретились и обменялись долгим взглядом, в котором отразилось все то, что они не смогли бы выразить словами. Затем Клея прервала этот немой разговор, продолжив изучение комнаты.
– Мне кажется, здесь можно устроить славную детскую, – задумчиво сказала она.
– Ага! – воскликнул он. – Теперь я понимаю, откуда этот оценивающий взгляд. Ты решила последовать совету моей матери и начать тратить мои деньги.
В ответ она улыбнулась дразнящей улыбкой:
– А ты разве в этом сомневался? Он выглядел мальчишкой – с взъерошенными волосами и заспанными глазами, небрежно опираясь о косяк двери, с руками, глубоко засунутыми в карманы халата. Совсем не похож на самого себя прошлой ночью – страстного, уверенного в себе, сильного мужчину. В сердце ее шевельнулась боль от сознания своей беспомощности: как легко дала она себя убедить, что он относится к ней гораздо глубже, чем это казалось поначалу. Она понимала, что вступила на очень опасную тропу, но свернуть с нее была уже не в силах.
За какие-то несколько дней он стал для нее необходим. Свою податливость Клея объясняла беременностью и надеялась, что после рождения ребенка ее чувства придут в норму и она сумеет с достоинством уйти от него.
– Иди сюда, – ласково скомандовал он, протягивая к ней обе руки. – Пожелай мне доброго утра.
Поцелуй был долгим, теплым и нежным, в объятиях Макса Клея чувствовала себя на седьмом небе.
13
Эми созвала гостей не просто на вечеринку, она созвала их на барбекю, свое любимое кушанье, которое готовили в углу сада около дома специально приглашенные для этой цели профессиональные повара. Деревья были увешаны красивыми цветными фонариками. Расставленные на широкой зеленой лужайке столы, накрытые белыми льняными скатертями, служили отличным фоном для ярких цветных салфеток. Это была настоящая английская летняя вечеринка на свежем воздухе. В доме негромко звучала музыка – с помощью дорогостоящей аппаратуры она слышалась во всех комнатах и в саду: это в гостиной квартет наигрывал танцы. Французские окна были широко распахнуты в сад, давая доступ вечерней прохладе.
Клея и Макс переходили от одной группы гостей к другой. Он обнял ее за плечи, гордясь и любуясь ею: карминно-красный шелковый кафтан и большая красная гребенка с искусственными бриллиантами в свободных волнистых волосах сегодня как-то по-особенному оттеняли ее красоту.
Она знакомила Макса с гостями, все обменивались приветливыми фразами, но главное для всех продолжало пока еще оставаться тайной. Хорошее воспитание никому не позволило прямо задать занимавший многих вопрос: какое отношение имеет этот красивый мужчина к откровенной полноте Клеи? Но ни она, ни Макс не обмолвились на этот счет ни полсловечком.
Некоторые из приглашенных знали Макса, другие слышали о нем отзывы дельцов Сити. Своими непринужденными и изысканными манерами он мгновенно произвел на всех благоприятное впечатление, женщины же не могли устоять перед его мужским обаянием. А красота, которой светилась так и льнувшая к Максу Клея, буквально поразила всех.
– Вам нужно было привезти с собой вашу маму, – упрекнула Макса Эми, узнав, что мать его в Лондоне. – Что она подумает о нас – мы тут веселимся, а ее оставили одну?
Макс покачал темноволосой головой.
– Она не могла приехать, – сказал он. – Каждую свою поездку в Лондон она планирует до мельчайших деталей. Как в армии.
Клея прыснула со смеху. Макс лукаво посмотрел на нее – они вспомнили, как смешно стало Максу, когда Клея рассказала ему о своем первом впечатлении от миссис Лэтхем.
– Сегодня она приглашена на встречу со старыми друзьями, еще тех времен, когда она постоянно жила в Лондоне. Она шлет свои извинения и привет и просит приехать погостить к ней в Девон, когда все дети благополучно появятся на свет.
Эми покраснела от удовольствия.
– Как это мило с ее стороны! Макс и Клея бродили по просторным комнатам, затем выходили в сад, снова возвращались в дом. С тайной гордостью Клея отметила, что Макс был самым красивым из присутствующих мужчин. Очень шел ему его полуофициальный костюм – свободные черные шелковистые брюки и розовая, изысканного устричного оттенка, рубашка, расстегнутая у ворота.
Их особенное, умиротворенное настроение передавалось другим гостям, которые с удовольствием наблюдали, как внимательно и бережно смотрит Макс на Клею и как в ответ она расцветает под его взглядом.
Они набрели на Джо и его жену, Кэсси, и остановились поболтать с ними. Клея не стала удовлетворять любопытства Джо, хотя он смотрел на нее откровенно вопрошающим взглядом. Макс тоже ни одним намеком не прояснил ситуацию – просто рука его была все время на плече Клеи.
В этот вечер они были замечательной парой, во всех смыслах этого слова. Наконец-то Клея была счастлива, отбросив на время все сомнения. Она знала только одно: он ей необходим, как сама жизнь. Она пошла навстречу своим самым сокровенным желаниям – и Макс был по-настоящему этому рад. Клея больше не спрашивала себя, почему – из чувства ли вины перед ней или из-за обостренного чувства ответственности.
