Сердце у Кенны застучало на всю комнату.
– И ты, конечно, не помнишь имени игрока?
Арти улыбнулся.
– Конечно, нет, но это фамилия древнего рода. Километровая родословная! Эта семья сражалась бок о бок с королями. А мой отец рассказывал, что мужчины в этой семье либо с честью умирали, либо бывали....
–...предательски убиты. Маккэрны, – прошептала Кенна. – Клан Маккэрнов.
– Верно! А откуда ты знаешь?
– Так вот из-за чего они ссорились, – тихо сказала она, – за один из трафаретов деда.
Она взяла кусочек меди у Арти и держала его в руках, словно это было само зло.
– Из-за этого медного кусочка умерла женщина, – сказала она и бросила его на кровать.
– Ее звали Эдвина?
– Да! – изумилась Кенна. – Как ты догадался?
– Это имя выгравировано по краю трафарета. Посмотри!
– Ее имя? Но ведь это бессмысленно. Она нашла его, и ее муж... – Кенна потерла пальцами виски, – нет, подожди-ка. Что сказал Гэви, когда дал его мне? Он сказал, что видел эту вещь на ее столе. Он шарил в ее спальне, а не в спальне ее мужа. Гэви схватил эту штучку, но когда услышал, как кто-то идет, спрятался в шкафу. Он и забыл о том, что все еще держит в руках эту вещицу. Он сказал...
Она замолчала на минуту.
– Да, Гэви сказал, что женщина искала ее, исступленно роясь в ящиках, а ему было стыдно, потому что ему всегда она нравилась. Гэви говорил, что хотел уронить эту штуку на пол после того, как женщина уйдет.
– Но не успел? Ее убили?
– Да! Ее муж вошел в комнату, и она обвинила его в том, что он украл у нее этот трафарет. Гэви говорил, что между ними была ужасная ссора, что они были очень злы, оба громко обвиняли друг друга во всех смертных грехах. А потом старик застрелил ее. Гэви говорил, что это был несчастный случай. Пистолет принадлежал ей. Она кричала, что муж ей надоел, что он сует нос не в свое дело, поэтому вытащила свой пистолет. Но когда муж попытался его забрать, пистолет выстрелил.
Кенна замолчала и посмотрела на Арти.
– Сразу же все в доме забегали, и в этом столпотворении Гэви улизнул из шкафа. Он даже не понял, что все ещё держит в руке эту медную полосочку до тех пор, пока не выбежал из дома, а потом слишком боялся кому-нибудь рассказать, что видел. На самом деле он никогда никому не рассказывал об увиденном, пока мы не стали с ним любовниками.
– А она сама играла?
– Нет, играл только ее муж, а позже я слышала, что его внук, Колин. В этой семье азартные игры – болезнь, передающаяся через поколение.
– А как ты думаешь, зачем ей нужен был трафарет? Она меняла его, чтобы муж проиграл в карты? Или надеялась, что его пристрелят, когда узнают, что он нечестно играет? – сказал Арти.
– Может быть, но почему тогда здесь ее имя? Похоже на то, что это ее трафарет, а не его..
– Возможно, она хотела сама попробовать играть в карты и выиграть однажды у мужа. Но в любом случае, эта вещь была важна для нее, раз она вытащила пистолет, думая, что трафарет взял Муж. Неужели она никогда не играла в карты?
– В каком-то смысле играла. Она тратила его деньги. То, что он не проигрывал в карты, тратила она. Гэви повторял, что... – вдруг Кенна замолчала.
– Что с тобой? – встревожился Арти.
– Карты! Колода карт у Джеймса. Он показывал мне ее. Это карты с изображением сокровищ!
– Ты говоришь глупости, – ответил Арти, заметно раздраженный тем, что не понимал ее.
Кенна схватила трафарет, перепрыгнула через кровать, подхватила письмо и позвонила, чтобы пришла горничная.
– Убирайся!
– Прошу прощения?
– Убирайся! Сейчас же! И никогда не возвращайся!
– Что с тобой? – повторил озадаченный Арти.
– Ничего! Я собираюсь замуж, вот и все! Я выхожу за человека, который и не подозревает, что он сказочно богат.
Арти сначала не понравилось, что его отшили, но затем он медленно и обворожительно улыбнулся.
– Я смогу навещать тебя?
Кенна оглядела его с головы до ног.
– Насколько я помню, – ответила она, – от Джеймса пахнет овцами. Конечно, ты сможешь навещать меня. Но только после свадьбы.
– Разумеется, – ответил Арти.
Он собрал одежду, перекинул ее через плечо и прошел мимо остолбеневшей горничной совершенно голым.
Глава восемнадцатая
Темперанс была в своей спальне, где теперь часто находилась после ссоры с Джеймсом. Она пыталась занять себя заметками по поводу увиденного в деревне и составляла план дел для Нью-Йорка.
Услышав стук в дверь, она подняла голову.
– Войдите.
На пороге стояла пожилая женщина, и Темперанс не сразу узнала в ней мать Финолы.
Темперанс улыбнулась женщине: она прекрасно знала, зачем та пришла.
– Ваша дочь делает эскизы платьев. Я скоро взгляну на них. У меня просто пока нет времени.
– Я не за этим, – ответила женщина. – Мы хотим пригласить вас на обед.
– На обед? – не поняла Темперанс. – Эппи на кухне, она даст вам что-нибудь поесть.
Но женщина не двигалась с места.
– Я обязательно посмотрю эскизы, – повторила Темперанс, начиная раздражаться. – Я не забуду.
Но женщина продолжала улыбаться.
– Я знаю, что вы не забудете, и знаю, что вы поможете моей дочери, как помогли Грейс, но что вы скажете, если я приглашу вас сейчас на обед?
За все годы своей помощи женщинам Темперанс не припомнила случая, когда бы ее приглашали на обед. Приходя к нуждающимся, она сама всегда приносила с собой корзинку еды.
– Если вы думаете, что там появится Джеймс, то ждать его вы будете долго, потому что он на горе.
Темперанс засмеялась.
– Да, я голодная. Я только зайду на кухню и возьму...
– Нет, не зайдете и не возьмете, – твердо ответила женщина. – Или вы придете с пустыми руками, или не пойдете вообще!
Темперанс вместе с женщиной вышла из дома, и они пошли к деревне, встретив на пути с полдесятка ребятишек. За время, прошедшее после катания на коньках, Темперанс не часто встречалась с детьми. Она была занята шляпами и записью наблюдений, поэтому не часто выходила из дома.
Когда они подходили к деревне, Темперанс еле сдерживала улыбку, слушая болтовню ребят. Они определенно запланировали нечто вроде празднования, на котором она была почетной гостьей. Ей было очень интересно, что они приготовили: речи, различные подношения? Смутят ли ее их бесконечные слова благодарности?
