– А ваши самолёты точно смогут такое сделать? – играя желваками, поинтересовался у меня флотский.
– Как-то раз на Каспии мне в одиночку удалось с самолёта уничтожить боевой корабль французского производства, шедший под персидским флагом. Не берусь сказать, какого он был класса, но затонул он прямо у меня на глазах, – рассказал я немцам почти что чистую правду, не уточняя, что самолёт был не совсем, чтобы самолёт.
Рано им пока про маголёт знать. Вот подружимся когда-нибудь покрепче, тогда и станем тайнами делиться, а пока нет. Рановато ещё.
Каждому своё.
И видит Бог, не я этот девиз придумал.
– Был такой случай. Просто мы не знаем подробностей. Можете нам рассказать про инцидент на Каспии? – кулем осел флотский на стул, разом теряя агрессивность.
Хм… Видимо, я тогда что-то не самое плохое утопил, раз на него упоминание про этот эпизод так повлиял.
– При атаках с воздуха у вас всегда есть преимущество в высоте и скорости, – начал я очередной этап беседы и убеждения…
Да, блин, выдою я из них себе этот крейсер. Нужен он мне, чтобы сёгунат носа высунуть из портов не смел, и все остальные боялись к Хонсю с транспортами соваться.
– Олег, мне понравилось, как ты моих вояк заставлял думать, – поделился со мной Вильгельм, когда мы с ним попрощались с гостями и он пригласил меня распить бутылочку старого рейнского вина из его коллекции, – Не боишься, что мы самолёты ваши в самом скором времени изучим?
– Есть, конечно же, такое опасение, но основные решения у нас запатентованы во всех странах, а остальное вам пока недоступно, или чересчур дорого покажется, – не совсем твёрдо шагая вслед за кайзером к его апартаментам, сказал я ему чистую правду.
Что-то напился я сегодня. Намешал всякого разного, а теперь ещё и вино пить собрался. Ладно хоть живём мы тут же, во дворце, и Антон с Алисой сказали, что жён моих проводят до наших покоев. Посмотреть со стороны, так я еле-еле бреду, шатаясь.
– Это что же у вас такое дорогое там есть, чтобы нашей Германии дорогим казалось? – под пьяную лавочку решил выпытать у меня правитель.
– К примеру, алмазное напыление. Того камня в перстне, что у вас на пальце, на один самолёт не хватит. Маловат камушек, да и требования к чистоте алмаза у нас очень серьёзные, – всё ещё продолжил я притворяться гораздо более пьяным, чем был на самом деле.
На самом деле сделал когда-то Усольцев одну замечательную штуку. Лечебную четырёхконтурную лечилку. Помнится, я её как-то раз Алёнке подарил, когда мы ещё только знакомились. Эта штука не только в течении часа самую лютую зубную боль снимает, но ещё и с опьянением отлично справляется. При включении всех четырёх контуров бутылку водки можно минут за сорок выпить, и остаться практически трезвым.
Если господа немецкие офицеры думали, что я не замечаю, как они меня спаивают, то нет. Заметил, и меры своевременно принял. Врубил артефакт на полную, и пил, как лошадь. В результате ничего лишнего не сказал, и даже больше того, многих из них сумел убедить в том, что мне нужно было, высказывая некоторые суждения уже не совсем вроде бы трезво.
Должен заметить, что это очень непростая игра. Вовсе не легко она мне далась. Но прекращать я её пока не собираюсь. Как-никак, с самим кайзером иду бухать. Вот там и посмотрю, о чём у нас разговор пойдёт.
Иногда смысл задаваемых вопросов куда как важнее, чем если бы ты сам начал вопросы задавать, рассчитывая на какие-то ответы. Ответить можно по-разному, а вопросы такого не предусматривают. Там цель и смысл на порядок проще определить.
Должен же я хоть примерно представлять, о чём мой собутыльник Вильгельм думать изволит. Так что, пусть спрашивает, а уж я ему подыграю. Пьяный ведь может чего-то недопонимать, и лишний раз попросить кайзера уточнить вопрос. Вот такой у меня план на ближайший час.
– Выключай свой артефакт, да и я свой выключу, – ошарашил меня кайзер, когда слуги накрыли нам стол и удалились, – Поверь мне, это вино того стоит. Давай просто поговорим, как мужчина с мужчиной.
Нет, это нормально, да?
Я же вроде уже всех перехитрил, и тут вдруг такой облом!
Оказывается, не один я такой умный. Есть и те, кто не только умнее меня, но и поопытней, что мне сейчас и демонстрируют.
Едва заметно подавив зевок, я вытащил свой артефакт из кармана и нехотя мазнул пальцем по нужным граням.
– Давай-ка сразу разберёмся, где мы дружить будем и в чём посоревнуемся, – деловито заметил кайзер, умело разливая принесённое слугами вино, – Заодно убеди меня, с чего бы я на обмен крейсера на самолёты должен согласиться. За какие такие твои заслуги?
– Думаю, что я могу жениха вашей дочери сделать членом Семьи Гогенцоллернов, – сразу пошёл я с козырной карты.
Минут пятнадцать мы с кайзером обсуждали моё предложение, прежде чем он понял, что из меня ему больше ничего не вытянуть.
– Идея у тебя интересная. Но учёл ты далеко не все трудности. Эрих Гогенцоллерн – человек вредный и упрямый, а если уж он упрётся в каком-нибудь вопросе, то даже мне его не переубедить. Представь, что он откажет Антону в испытании реликвиями. И что тогда? – показал взглядом кайзер ироническую составляющую его вопроса.
– Думаю, стоит правильно расставить приоритеты. Для начала определим выгодоприобретателей. Основной интерес я вижу у двоих. У вас и у Антона Рюмина. Причём, ваш интерес как бы не больше, чем интерес Рюмина. Я слышал, что с Эрихом Гогенцоллерном вы долгое время были дружны и все его считали вашей правой рукой и советником.
– Ты к чему это клонишь? – прервал кайзер мои незаконченные рассуждения, сообразив, что я буду дальше говорить.
– А что всё я да я? План у нас общий. Опять же, кого Эрих Гогенцоллерн больше слушать будет – меня или вас?
– Ладно, в этом ты прав Но всё равно, двадцать самолётов не могут стоить столько же, как броненосный крейсер.
– Если рассматривать это, как товар, то может быть, хотя я бы и поспорил. А с другой стороны Германия получит не самолёты, а боевую авиацию. Ту самую, которой нет ни у одних её соседей, кроме дружественной ей России. Как вы понимаете, авиация – это не только самолёты. Для неё потребуются пилоты и техники. Даже генералам, и тем потребуется какое-то время, чтобы получить навыки ведения войны с использованием авиации.
– Ладно. Убедил. Названием для крейсера придумал?
– Я назову его «Рюдзин».
С визитом к Гогенцоллернам было решено не тянуть. Направились мы к ним вчетвером: я, кайзер и Антон с Алисой. Разумеется, была ещё охрана, куда же без неё.
Ехать пришлось почти час. Оказывается, кайзер неплохо знает окрестности своей столицы, и по дороге мы услышали много интересного про те места, где проезжали.
Не знаю, что хотели Гогенцоллерны показать своим замком, может быть верность традициям, или решили подчеркнуть древность своего Рода, но построен он был в виде классического рыцарского средневекового замка. Этакая серая громадина, с башнями, высокими стенами, рвом, и поднимающимся мостом перед воротами.
