Осень сбросила наряд… Обнаженная до пят! Ни листочка, ни цветочка, Только облака летят… И звезда одна, как точка. Лето кончилось. Опять Коротки деньки, а ночки Длинные тому на радость, Кто сберег тепло и сладость Зрелой, искренней любви. Бог его благослови!
Из груди Зои невольно вырвался еле слышный вздох, Шура что-то усердно рассматривал на скатерти, Морис украдкой взглянул на Мирославу, которая вся обратилась в слух и впитывала мелодию стиха. А Игорь взял руку жены и нежно прижал ее к губам.
– А я ведь приехала к тебе не с пустыми руками, – обратилась к тетке Мирослава, когда гости встали из-за стола и разбрелись кто куда.
– Интересно, – оживилась Виктория, – что за гостинец ты мне привезла?
Мирослава достала из кармана небольшой пакетик и вытащила из него нитку рябиновых бус.
– О! – воскликнула Виктория. – Как красиво! Где ты купила это чудо?
– Тетя, – притворно-укоризненно вздохнула племянница, – тебе даже на мгновенье не пришло в голову, что я сделала это сама?
Тетка тихо рассмеялась:
– Для этого я слишком хорошо тебя знаю.
– Увы, – улыбнулась Мирослава, – это Ксюшина работа.
– Ксюшина?
– Ну, да, я же тебе рассказывала про Клавдию Ивановну Рукавишникову, помнишь?
– Конечно, помню, у меня склероза нет.
– Но у тебя может быть девичья память, – шутливо поддела тетку Мирослава.
Виктория делано-кокетливо отмахнулась:
– Ты смущаешь меня, мое дитя.
Дитя радостно хихикнуло и сообщило:
– Ксюша – ее внучка.
– Да, да… Большая девочка?
– Ну, можно сказать, что уже девица-красавица. Скоро пятнадцать лет.
– И впрямь уже барышня, – согласилась Виктория. – Тем более что сегодняшние девчонки растут прямо как на дрожжах.
– Между прочим, Ксюша – твоя страстная поклонница! – сообщила Мирослава.
– Да что ты говоришь?! – всплеснула руками Виктория. – И что же ты до сих пор молчала?
– Случая не было… Да к тому же, признаюсь честно, сама только недавно об этом узнала.
– Я подарю ей свои книжки?
– Думаю, что это очень обрадует ее. Тем более если ты автограф свой поставишь.
– Я даже пожелание ей напишу. Подожди минутку.
Мирослава согласно кивнула и присела на диван, рассматривая икебану в тонкой изящной вазочке на журнальном столике.
Тетка появилась минут через двадцать с увесистым пакетом книг.
– Вот, – сказала она, – на последней книге я сделала дарственную надпись, на некоторых короткие пожелания, а на других просто поставила автограф. Пойдет?
– Тетя! Ты просто фея! – Мирослава обняла тетку и чмокнула в щеку. – Ты не представляешь, как Ксюша обрадуется.
– Почему же не представляю, – мягко улыбнулась Виктория, – очень даже представляю, не забывай о моем развитом воображении.
– Ты – гений, тетя, – на полном серьезе проговорила Мирослава.
И Виктория поняла, что племянница имела в виду не только ее литературный талант, но и душевные качества.
Она поблагодарила ее теплым нежным взглядом.
Было уже темно, когда Мирослава, Морис и Шура покинули гостеприимный дом Игоря и Виктории.
Тетя Зая решила остаться ночевать у сестры.
Когда через два дня Мирослава вручила пакет забежавшей в дом Ксюше, то та просто-напросто лишилась дара речи от радости.
И лишь через несколько минут, придя в себя, принялась жарко благодарить Волгину, смущаясь и запинаясь.
Мирослава улыбнулась, приобняла девочку и сказала:
– Ксень, мы обе с тетей Викой безмерно рады, что угодили тебе. А теперь беги и разбирай свои сокровища.
