Та хотела возмутиться – я знал, что ей тоже было интересно увидеть убийцу-шайкса, – но главной здесь была ведьма, и несколько мгновений спустя я уже шел за ней вдоль реки, оставив Дженни одну.
С каждым шагом людей вокруг становилось все больше, и вскоре Грималкин уже с трудом протискивалась сквозь толпу. Собравшаяся здесь публика представляла собой довольно странное сборище вооруженных людей – с клинками, копьями и луками. Некоторые были одеты в металлическую броню, грязную и ржавую, а кто-то – в куртки из грубой кожи.
Тем не менее, Грималкин смело шла вперед, быстро работая локтями, и люди расступались, сердито оборачивались ей вслед, встречаясь с воинственным взглядом ведьмы-убийцы. Ее приоткрытый рот обнажал острые как иглы зубы – или, может, она использовала какую-то магию… Что бы там ни было, мужчины быстро отводили взгляд и пропускали ее вперед.
Вскоре перед нами оказалось слишком много народу, и мы не смогли идти дальше. Однако по счастливой случайности мы стояли на возвышенности и смотрели поверх других голов. В этом месте река была мелкой; это был брод, и вода неистово бурлила между камнями, устремляясь на запад.
Человеческий воин ждал на нашей стороне реки: его голова не была покрыта шлемом, а на теле ярко сверкал металлический нагрудный знак с диагональными вкраплениями фиолетового и золотого шелка. Мужчина держал в руках короткий меч и небольшой круглый щит.
– Это самый искусный воин из княжества Шалот, – прошептала мне на ухо Грималкин. – Лучший противник для Кауспетнда, но, боюсь, на результат это не повлияет.
– Похоже, ты много знаешь о том, что здесь происходит, – заметил я.
Ведьма кивнула:
– Я сделала все, чтобы узнать как можно больше – не только о кобалах, но и о людях, которые живут в соседних княжествах.
Взглянув на другой берег реки, я впервые увидел стоявшего там убийцу: у него была такая же продолговатая челюсть, как и у мага хайзды, с которым я сражался в Чипендене; убийца напоминал дикого волка, особенно когда открывал рот, обнажая острые зубы. На нем не было шлема, и я разглядел три длинные косички. Волосатые руки делали этого кобала еще больше похожим на зверя.
Он нес два изогнутых клинка – две сабли, похожие на оружие, которое использовал против меня маг хайзды в Графстве.
Противники пошли друг другу навстречу и встретились в середине реки – там вода доходила им до лодыжек. На мгновение они остановились и посмотрели друг на друга, словно прикидывая шансы соперника на победу.
Затем Кауспетнд что-то громко крикнул. Я не понял ни слова, но тон был насмешливым; потом он расхохотался, снова показав острые белые зубы.
Человек что-то ему ответил, но я снова не разобрал слов, хотя уловил в его голосе нотки гнева. Тут до меня дошло, что воины разговаривали на лоста – общем языке кобалов и жителей северных земель.
Вдруг человек бросился вперед, подняв тучу брызг, и напал на кобаловского воина. Убийца парировал удар и изящно увернулся, подняв саблю, чтобы встретить новую атаку. Вот он отбил еще один удар человека и отошел назад. Некоторое время они смотрели друга на друга, а потом воин из Шалота снова бросился на противника.
Это была его последняя атака. На этот раз, вместо того чтобы ждать удара, Кауспетнд прыгнул вперед – сверкнула сабля, и брызнула кровь. Человек вскрикнул, а наблюдающие за боем зрители ахнули, не в силах сдержать эмоций. Поверженный воин упал лицом в воду: из его ран ручьем потекла кровь, которую тут же подхватило стремительное течение.
Глава 26. Знак
– На сегодня достаточно, – сказала Грималкин. – Но в следующий раз я хочу стоять ближе.
Когда тело человеческого воина уволокли, мы вернулись обратно в лагерь. Над головой висели тяжелые серые облака, но внезапно налетевший ветер изорвал их в клочья, и небо озарили оранжевые лучи заходящего солнца.
Дженни оторвалась от огня и вопросительно посмотрела на нас, но Грималкин заговорила первой.
– Иди в шатер и ложись спать. Нам нужно встать в полночь, – сказала ведьма, посмотрев на меня. Она явно ожидала, что я тут же послушаюсь, не задавая лишних вопросов.
Из-за ее самонадеянности меня охватил гнев. Земля и здешние люди казались мне странными, поэтому приходилось полагаться только на знания ведьмы. Но порой она слишком много командовала, не считая нужным раскрывать все карты.
– Разве мы не будем есть? – спросила Дженни.
Я был согласен с девочкой – меня давно мучил голод, и я с нетерпением ждал ужина. Грималкин не ответила, поэтому я нарушил молчание:
– Почему мы должны идти спать? Что мы будем делать в полночь?
– Вы должны кое-что увидеть. Это важно. После этого мы сможем поесть и поговорить, – ответила ведьма, а потом повернулась к Дженни и улыбнулась: – Мы поужинаем, но попозже.
У Грималкин на все были свои причины, поэтому я кивнул и, проглотив ком раздражения, полез в шатер. Укутавшись одеялом, я тут же уснул.
Когда я снова открыл глаза и увидел усыпанное звездами небо, я решил, что близится полночь. Грималкин уже ждала меня снаружи, Дженни стояла рядом с ней.
Не говоря ни слова, ведьма-убийца указала на юг и быстрым шагом направилась в ту сторону. Я посмотрел на лес из шатров на берегу реки и увидел огни – много-много факелов, которые двигались в том же направлении.
– Не опасно ли оставлять вещи без присмотра? – спросил я.
– Я защитила наш лагерь заклинанием, – ответила Грималкин, оглянувшись.
Дженни наклонилась и прошептала мне на ухо:
– Надеюсь, воры не прокопают ход под землей.
Мы шли по низине, но впереди на фоне ярких звезд виднелся темный силуэт холма конической формы с ровной вершиной: он не был высоким, но четко выделялся на равнинной местности.
Когда мы подошли ближе, нас со всех сторон окружили люди, и мы стали частью молчаливой процессии. Наконец движение прекратилось; оставалось лишь смотреть на холм.
Звезды освещали возвышавшийся перед нами склон. Я заметил, что люди образовали у его основания полукруг, но никто не заходил дальше невидимой черты. Мы стояли в тишине около пяти минут; я знал, что сейчас уже почти полночь. Потом от толпы отделились три фигуры и начали подниматься на холм. Все трое мужчин были худыми и бородатыми, с высоко поднятыми подбородками, словно смотрели куда-то ввысь. На них были перчатки и одинаковые одеяния с воротником, отделанным белым животным мехом.
Тот, что шел посередине, заговорил громким голосом. Его слова звучали как команда.
– Он сказал нам встать на колени и молиться, – сказала Грималкин.
