Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Часы показывали еще только 23:02, но Стив отличался фанатичной пунктуальностью, и доктор Боб позволил себе прикрыть глаза и дать мозгам покой. Он не мог думать ни о чем, о чем бы должен думать, что и хорошо, коль скоро он не в силах думать… За последнюю неделю он не переставая думал, думал… а теперь словно наткнулся на стену и оказался не в состоянии сформулировать ни одну мысль.
Черт! Наверное, он вырубился. Где это он? Он удивленно уставился на дешевенький пластиковый телефон, пищащий на черном кожаном сиденье рядом с ним. И тут вспомнил, что надо делать, и жадно схватил вибрирующую коробочку.
– Стив! – громко крикнул он в микрофон.
– Боб! Что с тобой? Ты заснул, что ли? Я уже собрался дать отбой.
– Нет, вовсе нет! – возразил доктор Боб. – Я только сел в машину, и мне пришлось доставать телефон из портфеля. Мы приземлились с небольшим опозданием.
И зачем я ему соврал, подумал доктор Боб. Врать так же виртуозно, как сестры Данбар, он не умел, полагая, что излишняя ложь только усиливает опасность ее разоблачения. В обычных обстоятельствах он бы признался, что заснул, но Когниченти сам создал вязкую атмосферу паранойи. Несмотря на все свое подчеркнутое дружелюбие, он производил впечатление человека, вечно выискивающего у собеседника слабые места, – так белый медведь простукивает лапой льдину в поисках притаившегося под ней детеныша котика.
– Как в Австрии? – поинтересовался Стив. – Вы поместили старика в надежную лечебницу, которую охраняют доблестные эльзасцы?
– Ну, все вышло не так, как планировалось, – промямлил доктор Боб, сразу заняв круговую оборону и забеспокоившись, не потребует ли Когниченти назад свои деньги.
– Как это?
– Флоренс нашла отца раньше нас и привезла его сюда.
– Это же провал, Боб! – холодно произнес Стив. – Мы так не договаривались. Данбар – один из самых упрямых переговорщиков на свете, нам надо было от него избавиться. Он будет в состоянии присутствовать на собрании в четверг?
– Ни под каким видом! – поспешил заверить его доктор Боб. – Он заблудился в горах Озерного края во время бури, плутал там три дня, без еды и без сна. Удивительно, как он вообще остался жив. Марк Раш видел его сегодня утром, и он говорит, у старика полное расстройство психики, и физически он измотан. Жаль, что нам не удалось обеспечить его безопасность. Флоренс вызвала полицию…
– Меня не интересует, что там у вас случилось, – перебил Стив. – Я привык смотреть всегда в одном направлении: вперед! После нашего разговора уничтожь мобильный, который ты сейчас держишь в руке. Я сделаю то же самое со своим.
– Но как же я с тобой свяжусь?
– Никак. Поговорим после завершения сделки о переуступке «Траста». Вот тогда мы встретимся и отпразднуем!
– Ладно, – сказал доктор Боб, которому еще ни разу в жизни не приходилось слышать столь безрадостное обещание что-то с ним праздновать. Но прежде чем он придумал, как завершить разговор на дружественной ноте, связь оборвалась.
– Ну и черт с тобой! – буркнул он, опустил тонированное стекло справа и швырнул «юникомовский» мобильник через четыре полосы шоссе под колеса мчащихся автомобилей.
* * *
Подобно пловцу, выдувающему из трубки попавшую туда воду, чтобы восстановить спокойное ритмичное дыхание, Данбар стряхнул остатки неприятного сна: кабана преследовали псы и охотники, намереваясь загнать зверя до разрыва сердца. Он пришел в себя, когда смог услышать собственное тяжкое дыхание и догадаться, что это был только сон, но не вполне еще пробудился и не понимал, где он находится. Его истерзанная душа ощущала лишь элементарные эмоции, а отключенное сознание еще не ориентировалось ни в пространстве, ни в цепочке событий. Каждый прилив страха, или желания, или надежды действовал на него словно сверхдоза снотворного, опрокидывающего его обратно в сон. Ему грезилось, что он пытается выбраться из бурного прибоя на каменистый берег, но неотвратимые волны раз за разом волокут его обратно, увлекая в открытое море. В какой-то момент сон отступил, сменившись полудремой. Острые прибрежные камни врезались в его голые ступни и ладони, пока он тщился увернуться из цепких объятий набегающих волн. Он ощущал уколы боли от порезов на коже, и когда он почти совсем вынырнул из глубин сна и нащупал твердую опору, вновь обретя способность рационального мышления, картина берегового прибоя потускнела и исчезла. Путаница в голове больше не принимала форму навязчивых видений. Он вспомнил, как недавно увидел Кэтрин, что, как он понимал, было галлюцинацией – если только он сам не умер, во что он, правда, не верил. Так что же, черт побери, с ним происходит?
Данбар открыл глаза. Он явно не умер, если только смерть не идеальная копия жизни. Возможно, мертвецов удаляют с глаз долой, как скульптуры, погребенные в музеях, чтобы сохранить их там от любопытных толп и кислотных дождей, заменяя их копиями, которые потом возвышаются на площадях или обнаруживаются при раскопках древних городов. Все возможно на этих зыбких границах, но что эти границы разделяют: жизнь и смерть или здравомыслие и безумие? Он больше не понимал разницу между тайным и явным.
– Сюда! – позвал он тихо, не понимая, зовет ли он на помощь или приветствует боль. А потом крикнул погромче, потому что боль от незнания, что происходит, оказалась куда острее, чем ощущение того, что все пошло не так.
– Сюда!
Дверь отворилась, и в комнату вошла красивая молодая женщина. И недавнее прошлое Данбара, сокрытое сновиденьями и раздумьями, вдруг вернулось.
– Флоренс, – пробормотал он. – Это ты?
– Да, папа!
– Ты спасла меня, когда я заблудился.
Флоренс подошла и присела на край кровати рядом с отцом и, машинально протянув руку и смахнув волосы с его лба, положила ладонь ему на щеку – так она всегда делала, когда кто-то из ее детей болел с высокой температурой. Данбар накрыл ее руку ладонью. Он так изголодался по нежности, что его глаза тотчас наполнились слезами.
– Мы прилетели на самолете в Лондон, – вспомнил он.
– Правильно. А теперь мы прилетели в Нью-Йорк.
– Нью-Йорк, – повторил Данбар, словно когда-то слышал об этом городе, но сам даже и не думал тут оказаться.
– Я ждала, пока ты проснешься, чтобы отвезти тебя в мою городскую квартиру, если хочешь, или… – Флоренс заколебалась, – мы можем поехать ко мне в Вайоминг. Ты же там еще не был, там очень уютно, и ландшафт очень красивый.
– Хватит с меня ландшафтов! – брюзгливо отрезал Данбар.
– Ты будешь им любоваться из безопасного места, – улыбнулась Флоренс, – ты там не заблудишься!
– Никаких ландшафтов! – твердо повторил Данбар. – Разве мне не надо ехать на собрание? Уилсон сказал, что будет собрание.
– Ты можешь поехать, только если захочешь. Теперь самое главное для тебя – отдых!
– Я уже отдохнул, – сказал Данбар, поднявшись с подушек. – Который час?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
