Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Арестован? Ты уверена? Мне бы нужно провести здесь еще один день, чтобы систематизировать мои открытия.
Потом я ему буду объяснять, почему это плохая идея, а он устроит скандал. Стоит ему начать эксперимент, и все остальное не имеет значения.
Мы шли так быстро, как только могли, но я все же замечала озверевших людей, мечущихся в клетках. Они напоминали хищных зверей. Эти люди отличались от других безумцев: в их взглядах был заметен некий расчет. Я и думать не хотела о том, что бы они сделали со мной, если бы вырвались на свободу, и ускоряла шаг, пока буквально не натыкалась на спину Блэкберна.
Чтобы отвлечься, я стала думать о других вещах. Я была рада, что Натаниэль отправился поговорить с адвокатами до нашего похода сюда. Я надеялась, что он уже нашел способ опротестовать арест дяди. Он продумает мельчайшие детали этого дела и не сдастся, пока не добьется успеха.
Наконец мы остановились перед камерой, вход в которую был перегорожен всего несколькими ржавыми брусьями, вделанными в сплошной камень в верхней части проема. Полагаю, это позволяло передавать туда поднос с едой и водой.
Блэкберн снял с пояса кольцо с ключами, которое вручил нам надзиратель, когда мы зарегистрировались на входе, и сделал мне знак отойти в сторону. С его стороны было глупо думать, что я буду стоять в стороне, когда он откроет замок. Я не могла дождаться, когда увижу дядю.
Суперинтендант Блэкберн кивнул, словно заранее предвидел мою реакцию.
– Ну, как вам будет угодно.
Со скрипом и стоном, который разбудил бы то, что лучше бы оставить спящим, решетка распахнулась с издевательским гостеприимством. Блэкберн отошел назад, позволяя мне переступить порог первой. Какой любезный джентльмен.
От ужасного шума, несущегося из темноты, мои руки покрылись гусиной кожей. Подавляя приступ паники, я вошла в убежище ученого, где меня приветствовало кошмарное хихиканье недавно обезумевшего человека, и застыла на месте при виде открывшегося мне зрелища.
– Что за… – я едва узнала дядю в том существе, в которое он превратился.
Скорчившись в углу маленькой каменной камеры, он раскачивался из стороны в сторону, а с его потрескавшихся губ слетал странный смех. Рядом с ним валялся опрокинутый кувшин для воды, судя по его виду, давно уже пустой.
– Что с ним случилось? – я в шоке схватилась за ближайший брус, чтобы устоять на ногах. Как он мог так быстро сломаться? Наверняка он не мог совсем потерять рассудок всего за несколько недель.
Что-то тут не так. Блэкберн ничего не ответил.
Когда дядя не смеялся, он что-то бормотал, но так тихо, что я не слышала слов. Кто-то одел его в тонкую женскую ночную рубашку, покрытую желтыми и бурыми пятнами. Те крохи еды, которые ему давали, попадали в основном на эту грязную рубаху.
– Как можно так обращаться с человеком, не представляю себе! – прорычала я. – Это… это больше чем неприемлемо, мистер Блэкберн!
Сам Сатана, должно быть, властвует над этими пропащими душами. Я не знала, что может быть хуже, чем ад (или это место), но призывала тысячу страшных смертей на того, кто повинен в такой жестокости.
Подняв с полу потрепанное одеяло, я встряхнула его, и облака пыли закружились в слабом свете, проникающем в камеру сквозь решетку на двери. Камера находилась в предполагаемом сердце этого заведения, и все же здесь царил холод, которого не было даже в сыром коридоре. Я медленно подошла к дяде, опасаясь напугать его, но мне отчаянно хотелось узнать, что он все время шепчет.
Чем ближе я подходила, тем сильнее становился запах, который висел в воздухе. От дяди пахло так, будто он не мылся последние две недели и справлял нужду прямо на пол. Я боролась с поднимающейся тошнотой. Его светлые усы стали длинными и неухоженными, они слились с отросшими на лице волосами и сбились в колтуны. В его глазах было нечто странное – кроме безумного, несфокусированного взгляда. Он казался страшно напуганным.
Набросив ему на плечи одеяло, я опустилась на колени и пристально вгляделась в него. Именно тогда я заметила перевернутую миску с жидкой похлебкой и ее странный цвет.
Моя кровь застыла, как Темза зимой, волны холода полились по рекам и притокам моих вен. Я готова была убить того, кто это сделал. Я бы прикончила этого подлого зверя с такой жестокостью, что убийца из Уайтчепела показался бы безвредным котенком, играющим с клубком из кишок, после того как я бы с ним разделалась.
– Его накачали наркотиками! – я гневно смотрела на Блэкберна, будто он лично приложил к этому руку. Поскольку он его арестовал, его тоже следовало считать виновным.
Он медленно прошел через камеру и присел рядом со мной, избегая моего обвиняющего взгляда. Не было чем-то необычным давать безумцам наркотики, чтобы их успокоить, но мой дядя не был безумцем и не нуждался в подобных лекарствах.
– Одному Богу известно, на что способны эти порошки, – сказала я. – Вы не можете по крайней мере защитить его, пока он здесь? Какой от вас толк, или вы просто стараетесь превзойти всех по части ужасов?
Блэкберн покраснел.
– В подобном месте наркотики часто бывают единственным способом успокоить… – его голос оборвался под моим гневным взглядом. – Этому нет оправданий, мисс Уодсворт. Уверяю вас, это сделано не со злым умыслом. Здесь почти всем дают… экспериментальные сыворотки.
– Прекрасно. Мне теперь стало намного лучше, – я выдернула из волос ленту, потом оторвала полоску ткани от подола юбки и собрала немного липкой гадости в самодельный узелок из ткани. Я отнесу его в дядину лабораторию и сделаю анализ на яды и смертоносные токсины. Я никому не доверю анализ, я сама узнаю правду. Может быть, это безвредное успокоительное лекарство, которое дают «почти всем», а может быть, и кое-что похуже.
Любой, способный дать нечто подобное здоровому человеку, – преступник, он так запятнал себя, что ему нельзя доверять. Блэкберн относится к той же категории.
Сидя на корточках, я заглянула в лицо дяде.
– Дядя Джонатан, это я, Одри Роуз. Ты меня слышишь?
Дядя бодрствовал, но мог с тем же успехом спать с открытыми глазами. Он не видел меня и никого другого в камере, только те образы, которые возникали в его мозгу. Я помахала рукой перед его лицом, но он даже не моргнул.
Его губы шевелились, и я с трудом сумела разобрать, что́ он повторял с тех пор, как мы вошли в его камеру. Он произносил свое полное имя, Джонатан Натаниэль Уодсворт, словно в нем заключалась разгадка всех тайн вселенной.
Значит, я не узнала ничего полезного. Я осторожно встряхнула его, игнорируя волну разочарования, накатившую на меня.
– Пожалуйста, дядя, посмотри на меня. Скажи что-нибудь. Что угодно.
Я помолчала, ожидая какого-нибудь знака, что он меня слышит, но он лишь напевал свое имя и хихикал, раскачиваясь из стороны в сторону так сильно, что это выглядело почти агрессией.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
