Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
А Илья полетел к своим. Максимов во время полета был не очень-то разговорчив и почему-то отводил глаза. Так что любезного приема на борту земного крейсера Илья не ждал, скорее опасаясь крупных неприятностей. Но действительность превзошла ожидания – встреча у шлюза с тремя вразумляющими братьями стала для центуриона сюрпризом.
– Анечкин Илья Сергеевич? – задал риторический вопрос старший из них по званию.
– Так точно, господин легат.
– Вы арестованы по обвинению в нарушении устава русской империи, сокрытии важной информации, вопиющей некомпетентности, связями с врагом, неподчинению приказам, введению в заблуждение командования и аморальном поведении, не достойном звания сына императора.
– Что? Какой бред! – абсурдность обвинений вызвала у Ильи даже не удивление, а оторопь.
– Следствие и трибунал покажут, гражданин Анечкин, что из вышеперечисленного бред, а что нет. Соблаговолите, пожалуйста, следовать за мной.
Камера была вполне себе комфортной, получше некоторых кают. Две двухъярусные кровати, маленький санблок за закрытой дверью, намертво прикрепленные к полу стол и стулья. Матрасы мягкие, в камере климат-контроль, с режимом не зверствовали – делай, что хочешь, кормили едой, приносимой из корабельной столовой. Видимо, пока перегибать палку никто не хотел. Разместили Илью вместе со всем табором, с симпантками и Скадой. Вообще-то так нельзя – симпантки это тоже оружие, но разлучать их не стали. Со Скадой получилось интереснее – ее на допрос вызвали первой, через сутки после ареста, еще качающуюся от слабости. Вернулась славя обескураженная – с нее требовали показаний на Илью. Спрашивали, как именно Илья ее няшил. При каких обстоятельствах центурион Анечкин остался совершенно один во время последнего боя, за исключением ее и симпанток, то есть зависимых от себя личностей. Не было ли у него подозрительных контактов с далззаа? Может, имело место сотрудничество с противником и добровольная сдача в плен? Скада вспылила и отвечать на вопросы следователя отказалась. Тогда вразумляющий брат предложил ей подписать бумагу, в которой славя обвиняла Илью в беспричинном няше и подавлении ее воли, принуждению к сожительству и других нехороших вещах. Следователь снова был послан, чему нисколько не огорчился. Просто заметил Скаде, что она принесла присягу императору, к славям теперь отношения не имеет и подобным поведением на следствии «себя хоронит». Поэтому пусть подумает… Будут показания на Илью – будет и снисхождение. Не будет показаний – осудят или признают психбольной, отправив на принудительное лечение от няша, а с Ильей в любом случае разлучат.
Офицер только зубами скрипел… Но лишь утешал девушку общими словами и ласковыми няш-импульсами. В камере все пишется, говорить надо осторожно.
На собственный допрос центурион шел, порядком разозлившись. А вот страха не было никакого. Трудно бояться следователя, которого ты можешь ментальным приказом заставить на коленях ползать. Ну, наверное, можешь, не проверял еще. Но так и подмывает проверить… Ладно сам Илья – он солдат, что ни говори. Могут наградить, могут засудить, как начальство решит, так и будет. Был бы человек, а дело найдется, сия истина стара, как мир. Но Скаду зачем в эти игры впутывают?
– Почему вы не подчинились приказу матриарха и самовольно приняли решение исследовать незнакомые руины, господин центурион? Что случилось? – Следователь, невысокий лысоватый толстячок в звании старшего центуриона, был совсем не тем человеком, что допрашивал Скаду. Был он вежлив и доброжелателен, предложил сладкого чаю с бубликами, «раз уж вы, Илья, не курите», и постоянно подчеркивал, что его дело – не осудить офицера, а выяснить правду.
– Связь была плохая, господин старший центурион. Приказа не слышал, поэтому действовал по первоначальному плану.
– Ну что же вы так, Илья, – всплеснув руками, расстроился следователь. – Отличная была связь. У меня на руках данные технической экспертизы вашего коммуникатора от славей, благо его нашли на борту захваченного корвета. Сигнал прошел, вы все прекрасно слышали. Так почему же не подчинились приказу? Враги помешали?
– Это мои личные дела с женой.
– Илюша, это у вас дома в… на… кхм… кухне с ней личные дела. А здесь боевая операция, она в ней выступала вашим непосредственным командиром. Вы игнорируете ее приказ, то есть грубо нарушаете устав. Имперский устав, Илья. От того, что командир не подданный императора, а его вассал, ничего не меняется, сами понимаете, полномочия Славе были делегированы законно… Давайте я вам подскажу – вас отвлекли, вот вы матриарха и не услышали. А отвлекла вас Сфео, которая сама совершила то же самое преступление, отказавшись связаться с командованием.
– Сфео тут ни при чем, – угрюмо произнес Илья.
– То есть она выполняла ваши приказы, и вы запретили ей отвечать матриарху?
– Да. То есть нет… то есть все было не совсем так.
– А как? Вы не торопитесь. Пейте чай, кушайте баранки. И рассказывайте, рассказывайте. Я весь внимание…
– Илья, то есть вы быстро поняли, что способны противостоять приказам так называемых одонатов?
– Так точно.
– Замечательно. Просто замечательно. И как вы думаете, важна ли эта информация для имперского командования? Нужно ли ему знать, что некий старший центурион способен противостоять созданиям, способным заставить разбежаться спецназ или, того хуже, заставить бойцов стрелять друг в друга?
– Важна, господин следователь. Но я думал, что все очевидно само по себе. Просто из анализа хода боя. Что об этой моей способности известно командованию и выводы сделаны.
– Илья, но вы же военный человек, офицер. Что значит «я думал»? Вы должны не думать, вы должны рапорты писать. Подробные. Тем более о столь важных вещах. И где они? Вы перешли к ленааа, мы с этим согласились, ладно. Но где ваши отчеты с анализом боевых действий батальона и подробным рассказом о ваших способностях? Их нет, Илья, есть обычные отписки, в стиле «пришел, увидел, победил». О том, что вы способны насылать на противника паралич, мы вообще ничего не знали. С какой целью вы скрывали это от родины, господин центурион?
– Я не скрывал. Я просто отдавал приоритет войне, а не бюрократии.
– Илья, это не вам решать, что важнее. Есть устав, инструкции, приказы. Если вы решили, что победителей не судят, то зря. Все выглядит так, как будто вы намеренно вводили командование в заблуждение о своих способностях. Что мы еще о вас не знаем, центурион Анечкин? Вы говорите, говорите…
– И, наконец, последний на сегодня вопрос. Ваше поведение в бою перед пленением. Там столько загадок, что даже не знаю, с чего начать, – вразумляющий брат уже порядком устал, но своей въедливости не потерял. – Илья, вы специально решили остаться один в подземелье, за исключением зависимых от вас существ, потому что знали о далззаа? У вас были с ними не боевые контакты? Зачем вы вообще полезли в эти руины? Да, госпожа Лена вас поддержала, но инициатива была вашей и только вашей… Почему вы бросили свой батальон наверху? Он, между прочим, понес потери, а у нас каждый человек на счету. И инопланетянин тоже. Слушаю ваши объяснения, господин центурион.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
