– Господи...
Вошла Черити с охапкой продуктов и испепелила меня взглядом.
Я поднял руки:
– Простите. Нервы немного пошаливают.
Некоторое время Широ молча смотрел на меня, потом повернулся к Черити:
– Согласился бы Майкл помочь ему?
Ответ Черити донесся из похожей на пещеру кладовой:
– Мой муж порой ведет себя как последний идиот.
Широ кивнул:
– В таком случае я помогу вам вместо него, мистер Дрезден.
– Но вам это совершенно не обязательно, – возразил я. – То есть я придумаю что-нибудь.
Широ приподнял бровь.
– Оружие, на котором вы будете биться, уже оговорено?
– Э... нет еще, – признался я.
– Тогда где вы должны встретиться с посредником и секундантом противника?
Я выудил из кармана карточку, полученную у Архива.
– Не знаю. Мне было сказано, чтобы секундант позвонил по этому номеру.
Широ взял карточку, молча встал и направился к двери в соседнюю комнату, где стоял телефон. Я положил руку ему на плечо.
– Вам совершенно незачем рисковать. Вы ведь меня совсем не знаете.
– Майкл знает. Этого достаточно.
Поддержка старого рыцаря ободряла, и все же мне было неловко принимать ее. Слишком много людей в прошлом пострадали по моей вине. Нам с Майклом приходилось вместе встречать угрозу, прикрывать друг другу спину. Просить помощи у Майкла казалось мне почему-то проще. Принимать ее от другого, от незнакомого человека – будь он рыцарь Креста или нет, – у меня не хватало совести. Или, может, гордости.
Впрочем, разве у меня имелся выбор?
Я вздохнул и кивнул:
– Мне просто не хотелось бы впутывать кого-либо в неприятности вместе со мной.
– Дайте-ка подумать, – проворчала Черити. – И где это я раньше слышала такое?
Широ улыбнулся ей; улыбка разом вышла отеческой н ироничной.
– Пойду позвоню.
Я подождал, пока Широ позвонит из соседней комнаты, служившей одновременно гостиной и переговорной для встреч Майкла с заказчиками. Черити поставила на плиту здоровенный глиняный горшок, выложила на стол тонну овощей, мяса и баночек с приправами и принялась резать все это, не говоря ни слова.
Я молча смотрел на нее. Она двигалась с уверенностью человека столь практичного, что просчитывает все свои действия на двадцать минут вперед. Мне показалось, правда, что она кромсает морковку ножом чуть ожесточеннее, чем того требовал производственный процесс. Параллельно с приготовлением супа Черити начала готовить второе: жареную курицу с рисом и прочими вкусностями, которые я редко вижу в трехмерном изображении.
Некоторое время я неловко ерзал на стуле, потом встал, вымыл руки под краном в углу кухни и тоже принялся резать овощи.
Черити на мгновение нахмурилась. Она ничего не говорила, однако достала еще овощей и подвинула их ко мне, а сама собрала уже нарезанные и запустила их в кипящий горшок. Еще через пару минут она вздохнула, открыла банку «колы» и поставила на стол рядом со мной.
– Я переживаю за него, – сказала она.
Я кивнул и снова уставился взглядом в огурцы.
– Я даже не знаю, когда он вернется сегодня.
– Здорово, что у вас горшок такой большой.
– Я не знаю, что бы я делала без него. Что делали бы дети без него. Я бы пропала...
Какого черта! Толика искреннего, пусть и не совсем рационального утешения не стоит ничего. Я отхлебнул «колы».
– С ним все будет в порядке. Он умеет постоять за себя. И с ним Широ и Саня.
– Его трижды ранило, знаете ли.
– Трижды? – переспросил я.
– Трижды. С вами. Каждый раз.
– То есть это я виноват. – Теперь пришел уже мой черед рубить овощи с энтузиазмом подростков из дешевых боевиков.
Я не видел ее лица, но голос ее звучал не столько сердито, сколько устало.
– Да при чем здесь обвинения? Или вина? Просто всякий раз, когда вы рядом, моего мужа, отца моих детей, ранят.
Нож скользнул, и я срезал с указательного пальца левой руки маленький, аккуратный кусок кожи.
– Ох, – буркнул я, пустил из крана холодную воду и сунул палец под струю. При таких порезах никогда не знаешь, насколько они серьезны, пока не увидишь, сильно ли идет кровь. Черити протянула мне бумажное полотенце, и я, осмотрев палец со всех сторон, обмотал его этим полотенцем. Порез оказался несерьезным, но жег как черт-те что. С полминуты я смотрел на то, как полотенце пропитывается кровью, потом не выдержал.
– Тогда почему вы не избавились от меня?
Я поднял взгляд и увидел, что Черити недоуменно хмурится. Под глазами ее легли темные круги; раньше я их не замечал.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вот только что, – объяснил я. – Когда Широ спросил, помог бы мне Майкл или нет. Вы могли сказать «нет».
– Но он бы помог вам, не задумываясь. Вы ведь знаете.
– Широ не знал.
На ее лице проступило легкое замешательство.
– Не понимаю.
– Вы могли бы солгать.
Она поморщилась, и в глазах ее снова показался огонь.
– Вы мне не нравитесь, мистер Дрезден. И вы мне не настолько дороги, чтобы из-за вас изменять дорогим мне убеждениям, или чтобы пользоваться вами как поводом для того, чтобы уронить себя, или предать то, что защищает мой муж. – Она шагнула к шкафу и достала маленькую, аккуратную аптечку. Не говоря больше ничего, она взяла меня за руку и открыла коробку.
– Значит, вы обо мне все-таки заботитесь? – спросил я.
– Я и не жду, что вы поймете. Нравитесь вы или нет лично мне, это никак не влияет на мой выбор. Майкл – ваш друг. Он готов рисковать ради вас жизнью. Если с вами случится что-то плохое, это разобьет его сердце, а я не позволю, чтобы такое произошло.
Она замолчала и обработала мой палец – такими же уверенными движениями, как и те, которыми она готовила обед. Я слышал, сейчас появились дезинфицирующие средства, от которых не щиплет.
Но Черити пользовалась йодом.
Глава шестнадцатая
Широ вернулся на кухню и протянул мне листок бумаги с адресом.
– Мы встречаемся с ними сегодня в восемь вечера.
– После захода солнца, – заметил я. – Что ж, место мне известно. Мне забрать вас отсюда?
– Да. Мне нужно немного подготовиться.
– Мне тоже. Значит, около семи. – Я попрощался и пошел к двери. Черити не отозвалась, но Широ кивнул в ответ. Еще трое детей входили в дом мне навстречу – двое мальчиков и девочка. Мальчик поменьше задержался было посмотреть на мою машину, но в дверях показалась Черити, и он поспешил за остальными. Она хмуро глядела мне вслед, пока я заводил Голубого Жучка и выворачивал на проезжую часть.
