Этот человек, Томас Бланкеншип, явно был способен хорошо заплатить ему. Его информаторы подтвердили это, хотя они также предупредили, что он представлял собой опасного мошенника.
– Я хочу пять сотен фунтов за то, что доставлю девчонку. После пересечения с герцогом потребуется провести некоторое время за пределами Англии.
Его клиент, тяжело вздохнув, швырнул ему кожаный мешочек.
– Здесь сотня задатка, которую вы потребовали в записке.
Таннер поймал мешочек и проверил его вес.
– Хорошо. Вот что вы должны для меня сделать. Мне нужен кто-то, у кого есть доступ в поместье Эссекс – друг, конфидент, слуга, любой, кого вы можете подкупить, кто попадет в дом и предоставит мне детали о смене охраны и о заведенном порядке. Это вещи, которые я не могу узнать, но они нужны, чтобы вернуть то, что принадлежит вам.
Бланкеншип перемялся с ноги на ногу, затем кивнул.
– У меня есть кое-кто на примете.
– Отлично, пришлите записку по тому же адресу, что и в прошлый раз, и она попадет ко мне.
Он подождал, желая узнать, что сделает клиент. Этот человек, очевидно, не любил выполнять указания, но за деньги, которые он платил, было бы лучше, чтобы Таннер сделал работу без вмешательств.
– Очень хорошо. Я напишу вам, когда у меня появятся детали.
Ни один из мужчин не пожал другому руку, они просто взглянули друг на друга, кивком головы закрепив сделку. Тихо засмеявшись, Таннер положил деньги в карман и ускользнул в темноту тайных аллей Сен-Жиля.
Эмили отвернулась от окна.
– Когда Эштон и Годрик возвратятся из Лондона?
– Поздно ночью, – ответил Люсьен. – Он предположил, что пропустит ужин.
Сердце девушки опустилось от разочарования.
Она скучала по Годрику, скучала по жарким взглядам, мягкости губ, крепкому телу, этим рукам, которые довели ее до сумасшествия. Но также она тосковала по богатому тембру его голоса, по тому, как он заботился о ее нуждах. Она скучала даже по его желанию спать возле нее, просто, чтобы слушать ее дыхание.
– Ждешь, когда он вернется?
Эмили кивнула. В ее сердце образовалась огромная темная пустота. Несмотря на приятное время, проведенное с этими парнями, такая же тьма расстилалась перед ней при мыслях о своем будущем. Ее бросило в дрожь от обуявшей паники и ужаса.
– Выше нос, дорогая. – Люсьен погладил девушку по талии, слегка пощекотав.
Не в силах сдержаться, она тихо засмеялась. Потом сердито посмотрела на него.
– Это не по-джентльменски использовать мою слабость против меня таким способом.
– К счастью, я редко считаю себя джентльменом.
В комнату вошел Симкинс, он позвал их на ужин.
В гостиной Эмили села между Люсьеном и Чарльзом напротив Седрика.
– Могу я кое о чем спросить?
– Смотря о чем. – Глаза Люсьена заблестели. – Мы не собираемся развлекать тебя баснями о наших легендарных приключениях в объятиях возлюбленных. Мы не трубим о своей личной жизни.
Чарльз бросил на него быстрый взгляд.
– Я думал, мы только это и делали.
– Ну, не трубим другим женщинам. – Люсьен закатил глаза.
Седрик пожал плечами.
– Моя любовница с жадным любопытством вечно расспрашивает о моих прошлых… э… опрометчивых поступках.
– Не могу поверить, что я в кои-то веки оказался голосом разума, – промолвил Люсьен. – Эмили – настоящая леди. Никто из вас не расскажет об этом ни слова, иначе я уши вам поотрываю.
Эмили хихикнула.
– Я лишь хотела спросить, как вы стали друзьями? Это никоим образом не связано с рассказами о ваших возлюбленных, не правда ли?
Седрик с Чарльзом обменялись лукавыми взглядами.
– Нет-нет, наша встреча связана скорее с приключением, чем с романом, – заверил Люсьен.
– Расскажете мне?
– Эту историю, – ответил Чарльз, – лучше поведать, когда мы все будем здесь, но, наверное, мы можем рассказать тебе, как каждый из нас впервые встретил Годрика. Наши воспоминания не имеют друг к другу никакого отношения. Это еще те случаи!
– Было бы чудесно! – Она ничто так не любила, как хороший рассказ, а пятеро новых знакомых явно часто являлись героями нескучных происшествий.
– Тогда я начну первым. – Седрик доел то, что лежало у него на тарелке, и взглядом спросил у присутствующих, может ли продолжать. – Я стал одним из первых, кто встретился с Годриком. Произошло это в 1807-м, когда и ему, и мне было по семнадцать. Я подговорил его незаметно выйти из общежития колледжа Магдалины. Мы поужинали в местном пабе и ввязались в перебранку из-за девушки со студентом на год нас старше, Хьюго Уэверли. Я до крови побил его и в качестве трофея забрал трость парня. – Седрик обвил пальцами ножку бокала с вином.
Взгляд Эмили упал на серебряную голову льва на его трости, прислоненной к столу.
– Так это его вещь ты сейчас носишь?
Он протянул трость Эмили, а она взяла ее как драгоценный древний артефакт.
– Да, – ответил виконт.
По напряженному взгляду Чарльза девушка догадалась, что чего-то они ей недосказали.
– Хьюго Уэверли когда-нибудь пытался отомстить?
Чарльз уронил бутылку вина, которую до этого рассматривал. С громким стуком она упала на пол, бордовый напиток залил его одежду. Он опустился, чтобы собрать осколки.
– Чарльз, ты в порядке?
Люсьен присел на корточки, чтобы помочь ему.
– Так что же случилось с Хьюго Уэверли?
Вызвало ли это имя такую реакцию у лорда Лонсдейла или, быть может, воспоминание о том человеке. В истории явно были не просто ссора и завладение тростью. В ней крылись причины и последствия.
– Все, как ты и сказала. Он поклялся отомстить. – Фраза Седрика не стала ответом на ее вопрос, но девушка понимала, что не услышит больше ничего о таинственном злодее.
Она со вздохом вернула трость обратно.
– Вот бы мне такое приключение.
Парни раскрыли рты, будто ее слова шокировали их.
– Ради бога, а как ты называешь то, что произошло с тобой, Эмили? Похищенная, которая парирует бесстыжим распутникам, превосходящим ее… Такое не для слабонервных, – с восхищением произнес Седрик.
– Я знаю… но это не настолько опасно, разве нет? – Она провела пальцем по белой скатерти, затем подавила дрожь. – Если не брать во внимание нагрянувшего сюда Бланкеншипа.
– Кроме того, что ты ездила верхом, как амазонка, и перепрыгивала ограды, ты еще подвергла наши жизни опасности, и это тоже должно считаться, – добавил Люсьен.
