Введение налогов на выбросы углерода – еще один действенный способ собрать средства в бюджет страны и в целом улучшить состояние экономики. Согласно основному закону экономики компании должны оплачивать издержки, которые выпадают на долю общества в связи с их производственным процессом. Это то, что позволяет системе цен задавать экономике вектор на эффективность. Субсидирование избранных компаний искажает рынок. Окружающая среда – один из самых дефицитных наших ресурсов. Ее загрязнение влечет за собой серьезные издержки. Обязав компании, деятельность которых связана с большим количеством выбросов углерода, оплачивать эти кампании, мы придем к более эффективной экономике и в то же самое время пополним казну.
В совокупности все эти меры могли бы нанести сокрушительный удар по неравенству и привести нас к экономике, напоминающей ту, которая у нас была после Второй мировой войны. В этот период на протяжении нескольких десятилетий наблюдался стремительный экономический рост, процветание было всеобщим, доходы нижних слоев общества росли быстрее, чем доходы верхних, и Америка как никогда была близка к тому, чтобы стать обществом равенства – а именно к этому мы так долго стремились. Данный период Томас Пикетти считает аномальным в истории капитализма. Но для того чтобы вернуться к тем временам, совсем не обязательно отказываться от идеи капитализма. Вместо этого стоит отказаться от рыночных диспропорций, которые возникают в результате суррогатного капитализма, практикующегося сегодня в нашей стране. И в этом случае речь скорее не об экономике, а о политике. Нам не нужно выбирать что-то одно: либо капитализм, либо справедливость. Мы можем и должны получить и то, и другое.
Часть 2. Личные размышления
В двух главах этой короткой части книги я оглядываюсь назад, на свою молодость, с моей нынешней точки зрения. Первая была написана по случаю пятидесятой годовщины Марша на Вашингтон за рабочие места и свободу, состоявшегося 28 августа 1963 года. Именно тогда у мемориала Линкольну на Национальной Аллее Мартин Лютер Кинг произнес свою великую речь «У меня есть мечта». Мне посчастливилось быть там в этот день, что, безусловно, не было простым стечением обстоятельств. Как и многих моих одноклассников, меня захватила борьба с классовым неравенством. Дискриминация словно уродливый шрам искажала тело нашей политической системы. Взрослея, я многократно наблюдал, как дискриминация способна рушить человеческие жизни. Это противоречило всем ценностям, которые Америка провозглашала. И тем не менее страна жила с этим ядом внутри с самого момента своего основания.
Позднее в одном из исследований я со своими коллегами-экономистами задался вопросом: могла ли дискриминация сохраняться в условиях рыночной экономики? Ответом было однозначное «да», ведь как может быть по-другому, если во многих странах с рыночной экономикой дискриминация сохраняется и сегодня. Несмотря на это многие экономисты пытались доказать обратное. В эссе «Как доктор Лютер Кинг определил мой путь в экономике» я коротко ссылаюсь на это исследование, чтобы лишний раз продемонстрировать, насколько некоторые экономические модели могут быть оторванными от реальности (к примеру, утверждение из макроэкономики о том, что кризисов не бывает)[53].
Прочитав книгу Томаса Пикетти «Капитализм в XXI веке» и поразмышляв о своей молодости, я написал статью «Миф о Золотом веке Америки». Пикетти описывает временной отрезок, на который пришлась моя юность, как золотой век капитализма и единственный период, когда в стране не было вопиющего неравенства. Мои же воспоминания сильно отличаются от его радужной картины: живя и взрослея в грязной индустриальной Америке с ее высоким уровнем дискриминации и неравенства, трудовыми разногласиями и периодической безработицей, я совсем не думал, что происходящее можно оценить как золотой век капитализма.
Президент Кеннеди однажды сказал, что «растущая волна поднимает все лодки». В его словах, возможно, и была доля истины, ведь он произносил их в 1960-х[54], но спустя полвека они не имели ничего общего с реальностью.
Больше всего в ответе администрации Обамы на экономический кризис меня огорчило то, что он, кажется, тоже опирался на принципы экономики «просачивания»: дайте больше денег банкам, и экономика сразу же пойдет на поправку. Я же настаивал на обратном: дайте деньги американским домовладельцам, которые рискуют потерять свои дома, и вот тогда вы действительно поможете экономике. К тому же эта мера помогла бы и банкам своим положительным влиянием на рынок недвижимости, гораздо меньшим числом невозвратов по кредитам и в целом более сильной экономикой.
Статья «Миф о Золотом веке Америки» была также написана вскоре после выхода книги бывшего министра финансов Тимоти Гайтнера «Стресс-тестирование» (Stress Test), в которой он доблестно, но, на мой взгляд, безуспешно, пытается найти оправдание своим решениям и политике администрации во время кризиса. Они считали, что помогать домовладельцам, которые находились в состоянии дефолта, было бы несправедливо по отношению к тем, кто успешно управляет своими финансами и в помощи не нуждается. В дальнейшем это может обернуться проблемой морального риска, хорошо известной экономистам, то есть еще более неблагоразумным поведением со стороны домовладельцев.
Я никогда не понимал, как он (и многие другие внутри банковской системы) может иметь такие двойные стандарты. Спасение «плохих» банков было несправедливым не только по отношению к другим банкам, но и к миллионам американцев, которые пострадали из-за их злодеяний. Государство помогало преступникам, предложив жертвам спасаться самостоятельно. Если бы вдруг потребовалось доказывать существование феномена морального риска, банки бы справились с этой задачей идеально: план спасения во время ссудо-сберегательного кризиса, мексиканский, корейский, тайский и индонезийский планы спасения, которые по факту являлись программами спасения финансовых институтов Запада. И мы их спасали раз за разом. А тем временем финансовый сектор вводил обычных граждан в заблуждение и советовал домовладельцам брать кредиты, которые изначально были им не по средствам. Они вполне усвоили этот печальный урок и едва ли захотят пройти его снова. Помимо этого среди предложений по борьбе с массовой неспособностью заемщиков выплачивать кредиты озвучивались и те, которые предполагали реструктуризацию долгов по ипотеке, что окончательно загнало бы домовладельцев в кабалу. По сути, администрация Гайтнера развязала банкам руки.
