— Хорошо, мы, дожидаемся еще Мино. Пусть твое кушанье постоит, а сама оправь постель для барышни, в той комнате, которая на четвертом этаже и которую никто не хочет занимать. Ну, ну, живей поворачивайся.
— Там простыней нет.
— Сходи за ними и приготовь все.
— Иду.
Служанка ушла, а полная женщина сказала Вишенке:
— Сейчас будет все готово. Но почему же вы не хотите с нами поужинать? Я с вас за это ничего не возьму, я вас приглашаю.
— Я поздно и очень хорошо пообедала в Пале-Рояле.
— Вы обедали в Пале-Рояле, в ресторане?
— Да, сударыня.
— Одни.
— О! Нет, с молодым человеком, который меня привез из Сен-Клу в коляске и к которому я должна идти завтра в двенадцать часов.
Все девицы начинают смеяться, а пожилая женщина качает головой и говорит:
— Ну! Ну! Ну! Вы долго нам об этом не говорите… это, может быть, ваш возлюбленный привез в Париж и будет вас содержать?
Вишенка осушает глаза и ничего не говорит, а полная женщина продолжает:
— А господи! Тут нет ничего дурного, я не думаю читать вам наставления за это… мы не щепетильны в этих безделицах. Где же живет этот господин? Если вы не знаете Парижа, то будьте осторожны, заблудиться можно.
— У меня есть адрес его, я завтра возьму коляску и поеду к нему.
— Хорошо сделаете, а сами найдете? А как вас зовут?
— Вишенка.
— Вишенка, и только?
Некоторые начинают смеяться и восклицают:
— Какое знатное имя, это имя торговки фруктами!
— Уж я бы лучше согласилась, чтобы меня звали печеное яблоко.
— Уж конечно, тебе больше, кстати, это имя идет.
— Вы глупы: Вишенка такое же имя, как и всякое.
Девицы опять хохочут, а потом обращаются к полной женщине:
— Нам есть хочется, прикажите, пожалуйста, подавать ужин.
— Еще минутку подождем этого негодяя Мино, а вот, кстати, это, верно, он. Да вот и Гриньдон.
Маленькая собачка, виляя хвостом, вбежала в комнату, стала ко всем ласкаться и, вскочив на колени хозяйки, принялась лизать ее руки, щеки и даже рот. Наконец она надоела своими ласками, что та ее сгоняет, приговаривая:
— Довольно, довольно, Гриньдон, ты рад, что вернулся, ты больше, кажется, ко мне привязан, чем к твоему хозяину. А-а, вот и он идет!
В комнату вошел немолодой мужчина лет сорока пяти, но сохранивший подвижность и стройность молодого человека: он хорошо сложен, заметно, что когда-то был и недурен, но видно, что пожил в своей жизни, и потому надо долго в него всматриваться, чтобы отыскать следы прежней красоты. У него тусклые глубоко сидящие глаза, выдающиеся скулы, морщины на лице, впавшие щеки по причине недостатка зубов, нос обвислый и синий, резко выделяющийся на мертво-бледном лице. Из осанки его видно, что он был когда-то львом и теперь пришел в то положение, о котором лучше помолчать. По платью его, которое хотя хорошо на нем сидит, но теперь уже сильно поношенное и с пятнами, по манерам, по размашистой манере, с которой он надевает свою сильно потертую шляпу, наконец по ловкости и особенному шику, с которым владеет своею тросточкою, видно, что время его миновало и кроме страшной пустоты, нахальной смелости и дерзости ничего у него не осталось. Развалившись широко на диване и заложив ногу на ногу, наш истощенный франт, именующийся господин Мино, восклицает:
— Я устал до изнеможения! Вообразите, я провожал Дежониру от ворот Сен-Мартен до дому, каково удовольствие.
— А с какой стати берешь на себя этот труд? Что ты за провожатый для Дежониры? Разве для того я тебя содержу, а?
— Черт возьми, моя милая, так следовало, я обязан был, не удивляйся моей рыцарской вежливости, вот как это было: проходя мимо ворот Сен-Мартен, вижу, впереди идет Дежонира, а за ней какой-то сверхштатный франт, в старом пальто и без перчаток, явно преследовавший ее. Я, прибавив шагу, слышу его предложения Дежонире, она их не принимает, и он даже не зовет извозчика для нее, а пешочком изволит забавляться. Меня вывело это из терпения, подхожу к ней, она меня сразу узнала и с удовольствием повисла на моей руке. Франт этот не оставляет нас; начинает говорить мне дерзости; доискивается, как будто прав каких-то в отношении Дежониры; разговор мой с ним идет все крупнее и крупнее, наконец он делает мне вызов и предлагает место и секундантов. Я, конечно, насмехаясь над ним, сказал, что принимаю вызов и как он, так и его секундант могут явиться с каким угодно оружием, но я кроме хлыста ничего не возьму и им постараюсь их разогнать, — испугался мой франт и дай бог ноги бежать.
— Однако у тебя какой-то шрам на лбу заметен.
— Верно, своей палкой неосторожно задел, когда поднял ее на этого господина.
— Ты вернулся пешком?
— Конечно.
— Кажется, Дежонира могла бы за твои услуги нанять коляску?
— У нее денег нет.
— У тебя зато были, разве ты проел все сто су?
— Нет, я их проиграл, да еще ходил покурить.
— Все ты тратишь напрасно.
— Как я голоден, черт возьми! Это ужасно! Сделаю надлежащую честь вашему ужину. А-а, ба, что я вижу! Новенькая? Какие у нее глазки, какая осанка! Поди сюда, милочка, дай на тебя посмотреть. — С этими словами обратился Мино к Вишенке.
Молодая девушка смотрела на него с удивлением, но не пошевельнулась даже. Хозяйка при последних словах Мино делала ему разные знаки, но он не понимал их, наконец она закричала:
— Мино, закрой свой рот, ты болтаешь как попугай! Эта барышня искала меблированную комнату. Беренис ее встретила и привела ко мне.
Я требую, чтоб с ней обращались с должным уважением.
— Отлично, мамаша! Я со всею вежливостью рассыплюсь у ног этой барышни.
— Она в ней не нуждается, сбереги ее лучше для меня.
— А можно узнать имя этой прелестной девицы?
— Будешь подбирать еще сладкие названия! Барышню зовут Вишенка, доволен ли ты?
— Лучше бы назвали ее амурчиком.
— Зададут тебе, старый волокита, амурчика! Погоди…
— Что за чутье у этого Гриньдана, как он увивается около красавицы…
— Гриньдан хвостом выражает к ней свое расположение, — смеется Ралез.
— Видно, что я его дрессировал. Мне бы сделаться учителем собак.
— Что это, барышня, вы немы? Я еще не слышал вашего голоса, но надеюсь, что за ужином его услышу, — близко наклоняся к Вишенке, произнес Мино.
— Я не буду ужинать, — ответила она, смущенная обращением с ней Мино.
— Как, вы не ужинаете?! Это очень мило! В каком бы положении вы ни находились, а все же ужинать необходимо. Вот я, например, по крайней мере двадцать раз был на дуэли и не менее тридцати наглецов отправил на тот свет.
