И луну укроет туман,Как вуаль красавицы лик.
Она обернулась к столу и окликнула Кудряшову:
– Лен, а что это за стихи?
– Ты о чем? – Лена оторвалась от своего буклета, взглянула непонимающе.
– Ну, вот здесь афишка… цикл лекций, и две строки напечатаны. Так что это за стихи? Или ты не знаешь?
– Почему не знаю? – Кудряшова явно обиделась. – Я сама эту афишку готовила!
– Ну, так что же это за стихи?
– АР – 732-44.
– Что? – переспросила Ия.
– Ну, ты что, как неродная! Каталожный номер книжки, из которой я взяла эти стихи – АР – 732-44. То есть секция А, стеллаж Р, дальше по цифрам. Если тебе нужно – сама ее ищи, мне некогда, я же тебе говорила, начальник работу подкинул!
Ия поблагодарила ее и пошла к стеллажам.
Почему ее заинтересовали эти строчки? Подумаешь, какое-то пейзажное стихотворение!
Однако какое-то шестое чувство, о котором Ия раньше и не подозревала, говорило ей, что это важно, что она должна найти книгу, из которой Лена взяла китайское стихотворение. Почему? Потому, что это связано с бронзовым колокольчиком, а все, что связано с этим колокольчиком, имеет для нее большое значение…
Дальше мысль зацикливалась, скручивалась кольцом, как змея, кусающая себя за хвост.
Как бы то ни было, лучше найти эту книгу и успокоиться. Тем более что время у нее есть – начальница не ждет ее на работе…
Ия нашла нужную секцию, стеллаж, прочитала цифры на полке.
Вот она, та книга, на которую указывает каталожный номер…
Ия вытащила с полки массивный том в глянцевой обложке… и растерянно уставилась на него.
Это было дорогое подарочное издание, на обложке которого крупными буквами значилось:
«Мемориальный дом-музей В. М. Маросейского».
Ия раскрыла обложку, прочла краткую аннотацию, из которой выяснила, что книга издана при материальной поддержке районной администрации к юбилею пламенного революционера Виктора Матвеевича Маросейского, который задолго до революции жил в небольшом частном доме на севере города, неподалеку от Удельного парка. Вскоре после революции Маросейский погиб от пули монархиста и причислен к сонму героев революции, а его дом был превращен в мемориальный музей.
Ни сам Маросейский, ни его дом не имели никакого отношения к китайской пейзажной лирике, и единственные стихи, которые цитировались в книге, были «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
– Лена, ты ничего не перепутала? – крикнула Ия в просвет между стеллажами.
Ей никто не ответил, только интеллигентная старушка, которая что-то искала в соседнем шкафу, посмотрела весьма неодобрительно. Мол, разве можно повышать голос в храме знаний, каким, с точки зрения этой старушки, является библиотека?
