В пятидесятые годы на улицах еще можно было увидеть в потоке автомобилей гужевой транспорт. И вот одна лошадь, впряженная в подводу пивовара, испугалась сигнала какой-то машины и шарахнулась назад, угодив копытом прямо в Уильяма. Парень получил серьезную травму, однако нашел в себе силы подняться на ноги и доковылять до дома. Чуть позже ему стало хуже, и служанка уложила его в постель. В ту же ночь он едва не умер — отказала почка.
Охваченный лихорадкой, он несколько часов метался в постели, умоляя ангела войти в его сердце и вылечить тело. Я же в тот момент как раз прочесывал город в поисках нужной мне человеческой формы и услышал его зов. Парень показался мне идеальным образцом, и я вошел в его тело. Он призвал меня для того, чтобы я облегчил его страдания, и мы таким образом помогли друг другу.
Поначалу я ощущал лишь темень и тепло, как если бы снова вернулся в материнское чрево. Затем, по прошествии часов десяти, я собрался с силами, вооруженный инстинктивным осознанием произошедшей перемены. Я узурпировал телесную оболочку молодого человека, а поскольку он пребывал в довольно хилом состоянии, без труда перенял и черты его внешности. Таким образом, я стал Уильямом. Вот так даэмон и приходит на Землю — в теле обычного смертного. По мере того как я постепенно обретал навыки достаточно осмотрительного применения своей силы, моя повседневная жизнь становилась все более и более похожей на жизнь других людей. Если родители того парня и замечали какие-то произошедшие в нем перемены, то предпочитали не говорить об этом вслух. — Спанки взметнул брови вверх. — Глупые люди! Достигнутая между нами договоренность оказалась взаимовыгодной, поскольку с того самого момента, как я вселился в тело Уильяма, он перестал стареть.
— Но ты отнял у него волю.
— Я же сказал, что мы действовали по взаимному согласию. Однако, как ты совершенно справедливо заменил однажды, в настоящее время это тело приближается к своей семидесятой годовщине. Именно в этом и состоит суть проблемы. Время Уильяма близится к концу. Три раза по двадцать лет и еще десяток — вот и весь срок, который ваши архаичные библейские законы отпускают человеческому каркасу. Так что мне предстоит найти для себя другое пристанище. Я уже подверг испытанию нескольких кандидатов, однако выяснилось, что ни один из них не отвечает моим требованиям. Остался только ты.
Я с трудом переваривал только что услышанное. У меня было такое чувство, будто я медленно погружаюсь в какой-то сюрреальный, чуждый мне мир. Неужели именно это происходит с убийцами, когда при аресте они пугливо оглядываются назад и кричат в телекамеры, что все это их заставил сотворить дьявол? Я невольно отшатнулся от Спанки, вдруг остро ощутив его могущество, и не на шутку встревожился, представив себе, что он способен сотворить со мной, если я откажусь ему подчиниться.
— Я изыщу какие-то иные способы расплатиться с тобой, — как можно более твердым тоном сказал я. — Ведь можно же нам как-то договориться между собой.
— Иного способа просто не существует, Мартин, — проговорил он, насмешливо произнося мое имя по слогам и легкой поступью, на цыпочках приближаясь ко мне. Теперь, когда он нахмурил брови и прищурил глаза, его симпатичное лицо сделалось мрачным и решительным. — Мой срок пребывания в этом теле истекает менее чем через неделю. А кроме того, мне никогда не найти более подходящего хозяина, чем ты. Ты, можно сказать, просто идеален: физически здоров, достаточно интеллигентен, слабоволен.
— Мне требуется время, чтобы обмозговать твои слова.
Ничего лучшего в тот момент я придумать не мог. Спанки рассчитал каждый мой шаг.
— Только постарайся думать побыстрее. Даю тебе один день на то, чтобы разобраться в условиях оплаты. Ровно через двадцать четыре часа ты должен вручить мне свою жизнь. Если к завтрашнему вечеру ты не согласишься на мои условия, то, боюсь, тебе придется познать нечто такое, что не может привидеться и в страшном сне.
Уже в следующее мгновение его и след простыл, тогда как я остался в своей квартире, держа в кармане халата счет, а в уме — его цену.
У меня оставалось слишком мало времени, чтобы разобраться в хитрости устроенной мне ловушки, в которую я столь беспечно угодил. Времени же отыскать какой-нибудь благоприятный выход из положения у меня и вовсе не было.
Глава 18Ознакомление
— Помедленнее, помедленнее, дай мне возможность спокойно разобраться во всем этом. Мы вообще ни к чему не придем, если начнем пороть горячку.
С этими словами я обратился к Заку, который снял с полки все стоявшие на ней книги и теперь деловито раскладывал их по полу. Дэбби отправилась в больницу для медицинского обследования; Зак тоже собирался пойти с ней, но он все же решил остаться, чтобы помочь мне найти выход из создавшегося положения.
Зак был единственным человеком, которому я рассказал о даэмоне и который мог мне поверить. На основании имевшейся у меня информации я вполне допускал, что однажды утром у дверей магазина может оказаться мой разрубленный на куски труп, причем никто никогда не догадается, кто убил меня и почему. Впрочем, после того как я позвонил и рассказал Заку об угрозе Спанки, он пришел в замешательство.
— Прости меня, старик, — без конца извинялся он, — но я знаком только с теорией и абсолютно не разбираюсь в практической стороне вопроса. Я ведь ни разу в жизни не видел подобное существо.
— Ну хорошо, просто побудь со мной до конца сегодняшнего вечера, — проговорил я, принимая от Зака очередную стопку журналов — на сей раз это оказалась подборка старых изданий под названием “Человек. Миф и Магия”. При этом я совершенно не представлял себе, какую полезную информацию можно из них извлечь. Накануне поздно вечером я во всех подробностях описал Заку свои последние встречи со Спанки, полагая, что это поможет ему лучше разобраться в моей ситуации. Увы, представление моего бывшего соседа о данном предмете оставалось сумбурным и столь же запутанным, как и те затейливые макраме, которые украшали стены его обители. Он по-прежнему не мог свыкнуться с мыслью о том, что я навлек на себя месть какого-то сверхъестественного существа. Мучительно пытаясь разобраться в сложившейся ситуации, я неожиданно вспомнил жутковато-циничный взгляд, которым одарил меня Спанки перед уходом, — это был взгляд человека, который способен спокойно взирать, как ты умираешь у него на глазах. Вне зависимости от того, был Спанки человеком или просто мифом, он оставался вполне реальным существом, а потому после его ухода в ту первую ночь я так и не смог сомкнуть глаз. Я включил все имевшиеся в доме светильники и расхаживал из конца в конец, меряя шагами спальню.
Если он хотел напугать меня или нанести мне какое-то увечье, то мог бы сделать это безо всякого труда, поскольку был прекрасно осведомлен о моем психологическом состоянии. Он ведь уже побывал однажды в моей телесной оболочке.
Впрочем, было во всем этом и нечто утешительное: мне казалось, что я научился в какой-то степени скрывать от него собственные мысли. И все же я совершенно не представлял себе, чем смогу ответить на его ультиматум. Увы, не знал этого и Зак. Сейчас, когда сбылись его тайные надежды, когда он получал все новые убедительные доказательства того, что настоящий мир действительно существует, хотя и находится где-то по соседству с ним, он по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, как мне следует поступить, да в общем-то и не особенно хотел вмешиваться во все это. Как-то раз мне попался на глаза комикс, в котором плененный Гэндальф призвал всех истинных хранителей веры “Властелина колец” и обратился к ним за помощью, однако вскоре обнаружил, что имеет дело всего лишь с кучкой дрожащих от страха юнцов в теплых куртках с капюшонами. Вот и Зак был точно таким же. Все, на что он был способен, — это ползать по полу, отыскивая какие-то журналы, да тыкать пальцем в напечатанные там статьи. Мне же все это было как мертвому припарки.
