Грейс улыбнулась и постаралась встать так, чтобы не разбудить его, но он тут же открыл глаза и обжег ее взглядом.
– Прости, мне не хотелось тебя будить. Я собиралась пойти наверх, принять душ. Мне запереть за собой дверь?
Юлиан бросил на нее томный взгляд:
– Думаю, я смогу удержаться.
Она снова улыбнулась:
– По-моему, я уже слышала что-то похожее раньше.
Когда Грейс вышла из ванной, она обнаружила Юлиана в кровати с томиком «Илиады» в руках. Он скользнул по ее телу взглядом, и она увидела ямочки на его щеках.
– Я возьму одежду и потом…
– Нет.
– Нет?
– Я хочу, чтобы ты переоделась здесь.
– Юлиан…
– Пожалуйста.
Она подозрительно посмотрела на него.
– Только не вздумай смеяться. – Немного поколебавшись, Грейс сбросила полотенце.
Юлиан жадно посмотрел на ее грудь.
– Можешь быть уверена, и не подумаю. – Он встал с кровати и с грацией хищника подошел к ней.
По спине Грейс пробежали мурашки, когда он протянул руку и вытащил из ящика черный пеньюар, который подарила ей Селена. Потом Юлиан подошел к Грейс, не переставая любоваться прелестной вещицей.
Грейс посмотрела на его золотую шевелюру; сердце ее громко колотилось в груди. Затем повернулась, позволяя ему одеть себя.
Юлиан накинул шелковую ткань ей на плечи, стараясь пробудить максимум эмоций своими прикосновениями. Затем поднял голову и поймал губами ее губы. В результате он едва не дошел до точки кипения, когда пути назад уже нет, как вдруг комнату залил яркий белый свет, и Юлиан оторвался от ее губ.
– Это был ты? – спросила Грейс с обожанием в глазах. Юлиан удивленно покачал головой:
– Ну нет, на такое я не способен. У этого света был иной источник. – Он посмотрел по сторонам и замер, когда взгляд его упал на постель.
Не может быть…
– Что такое? – спросила Грейс, проследив за его взглядом.
– Это мой щит, – ответил он, все еще не веря своим глазам.
Оцепенев, Юлиан смотрел на мерцающий диск посреди кровати: уже много веков он не видел свой щит.
Боясь, что это только сон, Юлиан протянул руку и взял подарок Афины.
– Смотри, твой меч тоже здесь!
Он удержал руку Грейс прежде, чем она дотронулась до оружия.
– Это меч Кроноса. Никогда не прикасайся к нему. Если его возьмет в руки тот, кто им не владеет, меч прожжет руку, оставив незаживающую рану.
Грейс на всякий случай отошла подальше от меча и нахмурилась:
– Кто прислал их?
– Я не знаю. – Юлиан провел рукой по поверхности щита, как отец, обретший давно пропавшее дитя; затем он взял с постели меч и засунул далеко под кровать.
– He-забудь, что он там, и ни в коем случае не прикасайся к нему. Должно быть, мать прислала их. Только она или кто-то из ее сыновей могли это сделать.
– Но зачем?
Юлиан прищурился, припоминая легенду о мече Кроноса.
– Возможно, мне предстоит встреча с Приапом. Меч Кроноса называют также мечом правосудия: он не убьет Приапа, но упрячет в книгу вместо меня.
– Ты это серьезно?
Юлиан кивнул.
– А можно потрогать щит?
– Конечно.
Грейс пробежалась пальцами по рельефной золотисто-черной поверхности, изображающей Афину и ее сову.
– Просто красота, – сказала она, завороженно глядя на щит.
– Кир приказал сделать его: мне в подарок, когда я стал полководцем.
Коснувшись гравировки под изображением Афины, Грейс спросила:
– А что написано здесь?
– «Смерть лучше бесчестья».
Юлиан улыбнулся, вспомнив, как они стояли с Киром рядом на поле боя. На щите Кира было выгравировано «Добыча победителю», и он частенько подшучивал над Юлианом. «Честь тебе, дружище, а трофеи мне, идет?»
– Кто такой Кир? Тот человек, которого казнили?
– Да.
– Он тебе нравился?
Юлиан грустно улыбнулся:
– Это случилось не сразу. Мне было двадцать три, когда его дядя отдал Кира под мое командование, очень внятно объяснив, что со мной случится, если он пострадает. Он был бесстрашен. Ему и двадцати не было, а он бросался в бой на превосходящие силы противника, не думая о возможных ранениях и увечьях. Порой казалось, что я только тем и занимался, что вытаскивал его из передряг. Но несмотря на горячую голову, Кир обладал замечательным чувством юмора и удивительной преданностью. Жаль, что меня не было рядом, чтобы вырвать его из лап римлян.
Грейс сочувственно кивнула:
– Вдвоем вы, наверное, творили чудеса.
Глаза Юлиана засияли.
– Да, вместе мы были неуязвимы. – Он с гордостью посмотрел на Грейс. – Нам оставалось совсем чуть-чуть, и мы бы захватили Рим.
– Но зачем?
– Я поклялся разрушить Рим, когда римляне захватили Примарию. Жители послали за мной и Киром, но мы опоздали. Римляне хладнокровно вырезали всех женщин и детей в городе. Я еще никогда не видел такой бойни. А когда мы хоронили убитых, римляне напали на нас.
Грейс похолодела.
– И что случилось потом?
– Я обратил их в бегство и едва не убил Ливия, но тут вмешался Приап и убил мою лошадь ударом молнии. Я свалился прямо к ногам римлян и думал, что мне конец, но тут появился Кир. Он отбил меня у Ливия, а потом мы стали теснить их, и Ливии велел трубить отступление. Мы так и не сумели настичь его.
Только сейчас Грейс осознала, что чувствует его тепло, хотя их тела не соприкасались. Не в силах противиться своим желаниям, она прижалась спиной к его груди, и он нежно поцеловал ее в шею. Она подумала, что если не остановиться сразу, то потом это и вовсе не получится…
– Юлиан, – прошептала Грейс.
– Я знаю. Пойду приму холодный душ. – Еще немного помедлив, он вышел из комнаты.
После завтрака Грейс решила научить Юлиана водить машину.
– Мне это совсем не нужно, – сказал он, когда они подъехали к школьной стоянке.
– Да перестань, – поддразнила она. – Разве тебе не интересно?
– Нет.
– Нет?
Юлиан вздохнул:
– Ну ладно, если только чуть-чуть…
– Представь, какие истории ты будешь рассказывать, когда вернешься в Македонию. Ты управлял железным чудовищем – разве это не здорово?
Юлиан озадаченно посмотрел на нее:
