— Роберт, ты должен написать мне обо всем, — велела она приятелю однажды вечером. — Я уверена: он переехал в эту лачугу только потому, что Толбот обещал ему подыскать что-нибудь получше.
— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Роберт. — Жаль, что ты уезжаешь. Но я понимаю, ты не можешь провести весь год в одном городе.
— Я и так слишком задержалась в Перудже, — пробормотала Антония, понимая, как мало значат слова, когда весь ее мир разрушен и разбит вдребезги из-за идиотской мысли, что она влюбилась в Толбота. Ни один специалист по керамике не сможет собрать обломки ее счастья — так далеко разметали их недоверие и горечь. — Не думаю, что стоит тащить с собой все написанные здесь работы, которые все равно не удастся продать. Как ты думаешь, где я могу их оставить?
— Ну, у Франчески их оставить, скорее всего, не удастся, поскольку она наверняка решит снова сдать половину студии. В отеле есть кладовые, но они сейчас заняты. Почему бы тебе не оставить их в помещении, которое Толбот арендует для своих находок?
— Да, я тоже об этом подумала. — Ей совершенно не улыбалось просить археолога об одолжении, но Роберт наверняка сам обо всем договорится.
Миссис Норвуд и Клео вернулись вместе с Робертом, настроение которого заметно улучшилось. Когда Антония улучила момент и спросила Клео, как поживает итальянский граф, та рассмеялась:
— Ты такая смешная, Антония! Можно подумать, у этих отношений было будущее. Мы оба знали это, его высочество и я. Нашей целью было напустить немного тумана.
— И как, удалось? — смеясь, спросила Антония.
— О да. Абсолютно. Я полна решимости не падать Роберту в руки, словно спелый плод.
— Почему нет? У него масса достоинств. Он красив, обаятелен, талантлив, невероятно богат… и, что самое главное, любит тебя до безумия.
Клео потерла пальцем кончик своего изящного носика.
— Это правда. Но довольно скучно знать, что он всегда под рукой. Мне хочется испытать волнение, чувство погони, прежде чем я отправлюсь к алтарю. Меня привлекает по-настоящему крепкий орешек.
— Это то, что ты пыталась проделать с Толботом?
— Ах, Толбот! — пробормотала Клео задумчиво. — Он для меня все же слишком зануда Друри. Никогда не живет настоящим. Вечно сравнивает очарование статуй в музеях с тем, что мог бы найти во время раскопок. Ты ему подходишь гораздо больше, Антония. Он в твоем духе.
Антония улыбнулась:
— Ты здорово изменилась с тех пор, как просила меня держаться подальше сначала от Роберта, а потом от Толбота.
— О, я никогда не считала тебя серьезной соперницей…
— Благодарю за комплимент! — не смогла сдержать смех Антония.
— Я не то имела в виду, — запротестовала Клео. — Все верно. Я так думала. Но, Антония, ты же знаешь… если бы ты правильно вела себя, то могла бы легко заарканить любого мужчину.
— Мне нужно поучиться у тебя, — фыркнула Антония. — Но откуда тебе знать, что я не заарканила их, как ты удачно выразилась, как только ты уехала из города? Роберт, к примеру, готов узлом завязаться ради меня.
— Роберт готов сделать для тебя так много и так часто воспевает твои достоинства, что мне совершенно ясно, что вы лишь хорошие друзья, — заявила Клео с авторитетностью человека, который разгадал логику людских отношений.
Антония проводила Филиппа в аэропорт. Она еще раз попросила передать ее матери, что с ней все в порядке.
— Я буду писать ей каждую неделю, как и прежде, — пообещала Антония, — и как только переберусь в Неаполь или в другое место, дам вам знать.
— Забавно, но я знал, что ты долго пробудешь в Перудже, — улыбнулся крестный.
— Я слишком здесь задержалась, — твердо заявила она. — Хотя мне и удалось кое-где побывать, я должна увидеть остальную Италию, пока есть такая возможность.
— Да, конечно. Успехов в работе!
— Я еще напишу что-нибудь стоящее. Мне уже удалось продать две картины, в основном благодаря усилиям Роберта.
— Роберт, — задумчиво пробормотал Филипп. — Он зря тратит время на эту малышку Клео. Мне кажется, у вас с ним гораздо больше общего.
— Не всегда женятся те пары, которые имеют много общего, — рассмеялась Антония. — Встречаются абсолютные противоположности.
— Ты права, и какие! Прямо удивляешься…
— …что он в ней нашел! — закончила за крестного Антония.
Они рассмеялись, но девушка поняла, что в эти секунды Филипп скучает по своей жене Марион, которая умерла около десяти лет назад, как раз в то время, когда его бизнес резко пошел в гору. Много раз он говорил Антонии, что Марион наверняка порадовалась бы, что ему удалось побывать во всех далеких уголках планеты, где они когда-то мечтали побывать вдвоем.
Антония вернулась в «Маргариту» и в вестибюле отеля чуть не налетела на Толбота.
— Роберт говорит, тебе нужно куда-то сложить картины, — сразу приступил он к делу.
— Да. У тебя в кладовой найдется место? — Ей хотелось побыстрее покончить с этим вопросом, и она решила не ходить вокруг да около.
— Конечно. Может, я помогу тебе перенести их туда после ужина?
— Спасибо. Это было бы здорово.
И она поспешно скрылась у себя в комнате, чтобы переодеться к ужину. У нее не было выбора, кроме как принять предложение Толбота, хотя Антония предпочла бы собрать картины и отдать их Роберту, чтобы тот взял на себя роль посредника.
Наверное, впервые за все это время она возблагодарила Бога за то, что, кроме них с Толботом, за столом оказались Клео и миссис Норвуд. Оставшись с ним наедине, она бы не знала, что сказать.
В конце ужина Толбот заявил:
— Нам с Тони нужно забрать ее картины из студии.
Клео многозначительно улыбнулась Антонии:
— До завтра. Пока… Тони.
Но визит в студию оказался очень деловым. Толбот снес картины на несколько пролетов вниз и сложил их в поджидающее такси. Антония собрала баночки с красками, связки кистей и мастихины, пока Толбот относил вниз мольберт.
Она в последний раз оглядела студию, где в компании Франчески провела за работой счастливые часы, прикрыла дверь и заперла ее. Закончилась очередная глава жизни, и Антония гадала, придется ли ей когда-нибудь снова рисовать умбрийский пейзаж, холмы, долины и те очаровательные маленькие уголки Перуджи с их причудливым сочетанием света и тени.
Толбот ждал ее внизу.
— Думаю, тебе удастся втиснуться в такси. А я пройдусь пешком.
Антония забралась в машину, едва не наступив на только что законченное полотно, и примостилась на нескольких свободных дюймах. Ох, здесь и правда нет места для Толбота! Разве что он залезет на крышу. Антония вдруг ощутила нестерпимое желание побыть рядом с ним.
