Императив тринадцатый
Улыбка – самое мощное оружие из арсенала распутников. Очаровательная улыбка обладает способностью заставлять юных леди расслабиться, в то время как им следовало бы бежать со всех ног.
Сидя в тени на верхней площадке лестницы, Мередит оперлась подбородком на колени и начала постукивать кожаной книжицей с заметками по носку своей туфельки. Затем испустила долгий вздох и, глядя на толпу, которая собиралась внизу на музыкальный вечер ее тетушек, ощутила острый прилив жалости к себе.
Ну почему Летиция и Виола не захотели отменить этот проклятый прием после того, как стало ясно, что празднования помолвки не будет – как и бракосочетания, за которое можно поднять бокалы, наполненные их тайно приобретенным французским вином из Шампани.
Было бы так просто заплатить австрийскому пианисту горсть гиней за то, чтобы он развлек сливки мэйфейрского общества своими знаменитыми – хоть и невероятно скучными – сонатами. Мередит готова была сама ему заплатить.
Однако, по причине, известной лишь двум пышным седовласым головкам, леди Фезертон решили не отступать от прежнего плана их музыкального вечера.
Подозрения Мередит все усиливались еще со времени ужина, состоящего из ростбифа, пирога с голубями и зеленой фасоли. Тетушки, которые в обычное время не замолкали по поводу предстоящего вечера, вели себя неестественно тихо. Еще красноречивее было то, как они переглядывались и отводили глаза.
Мередит, так и не сумев пробудить в себе аппетит, покинула стол, не прикоснувшись к исходящей паром тарелке, и предпочла удалиться в свою комнату. Ей с лихвой хватило недомолвок и смешков, а потому из столовой она уходила, по горло сытая волнениями о грядущем вечере.
И сейчас, сидя на верхней площадке лестницы и наблюдая, как ее тетушки неутомимо снуют между гостиной и музыкальным салоном, она была уверена, как никогда: у леди Фезертон есть тайный план.
– Мередит? Это ты там сидишь в темноте?
Мередит взглянула на силуэт у столбика в основании лестницы.
Там стояла Бет Августин, приложив руку козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от света канделябра.
– Почему ты прячешься там, как ребенок? Музыка вот-вот начнется. Спускайся и присоединяйся к нам, как положено большой девочке.
Пара, только что передавшая накидки лакею, захихикала над колкостью Бет, и Мередит вдруг ощутила себя посмешищем. На груди проступили пятна, результат нервозности, что, конечно, не могло усколькнуть от пытливого взора дорогой подруги Бет.
– Ты спускаешься, Мередит? – настаивала Бет. – Ну право же, что ты там делаешь?
Мередит встала и быстро нашлась: зажала книгу под рукой, а затем поправила в ухе бриллиантовую серьгу.
– Я обронила свою сережку, однако уже нашла ее. Видишь? Вот она.
Мередит спустилась по лестнице; затем под колким взглядом Бет Августин незаметно втолкнула книжицу с пометками между стеной и столиком в прихожей. Там она не попадется на глаза собравшимся гостям.
Посмотрев в зеркало, по обе стороны которого светились прикрепленные к стене канделябры, Мередит оценила полуулыбку, отрепетированную специально для Бет. Да, решила она, с этой улыбкой ее лицо выражало достаточную холодность.
– Как поживает ваше дитя, миссис Августин? – Мередит посмотрела Бет в глаза и покачала головой. – Ах, похоже, ребенок не оставляет времени на сон. Вы только взгляните на эти темные круги под глазами.
Это была мелочь, но даже такой незначительный укол доставил ей удовольствие.
Бет вызывающе усмехнулась:
– Не ребенок не дает мне спать по ночам. – Она улыбнулась Мередит. – Хотя не думаю, что ты, не будучи замужем, что-то знаешь о подобных вещах… Или знаешь?
Ах! Это было умно. Особенно сегодняшним вечером. О чем она только думала? Мередит следовало подумать, прежде чем скрещивать шпаги с этой мастерицей словесных дуэлей.
– И раз уж мы об этом заговорили, милая Мередит, хотелось бы узнать, когда ожидать приглашение на твою свадьбу с этим торговцем… Чиллтоном, правильно? Во время нашего последнего разговора помолвка была «не за горами».
Боль, подхлестываемая яростью, все нарастала внутри. Она сделали три глубоких вдоха, пытаясь успокоиться, но это не помогло. Ничто не могло ей помочь. Слишком много событий произошло в этот день. Мередит чувствовала, что ее буквально разрывает изнутри.
– Ах, так ты искренне интересуешься, Бет? Что, если я скажу тебе – никогда? – Что-то сжалось в желудке Мередит. – Мистер Чиллтон так и не сделал мне предложения. Вот так. Теперь ты довольна? Ты добилась своего, унизив меня в моем собственном доме?
Бет прижала руку к груди и отступила на шаг, однако в первое мгновение так и не сумела скрыть довольной ухмылки.
– О боже, да я ведь просто спросила. И ни в коем случае не собиралась тебя обидеть. Больше всего на свете я желаю, чтобы мои друзья были счастливы в браке, как счастлива в нем я сама.
Мередит с недоверием посмотрела на Бет, ощущая, как заливает лицо неуместная краска.
Какая Бет потрясающая лгунья!
Ее не волновало ничье счастье, кроме своего собственного. И, как полагала Мередит, единственное, что могло в этот миг сделать счастье Бет еще более полным, так это вид ее щек, влажных от слез. Но нет, она не доставит этой девке подобного удовольствия…
И тут Мередит ощутила, что нижняя губа начинает предательски подрагивать.
О нет!
Затем начало пощипывать глаза.
И в горле подозрительно першило и покалывало… Нет-нет! Она не даст воли слезам.
– А теперь, если позволите, миссис Августин, я вас покину, поскольку обещала тетушкам найти… – взгляд Мередит сместился в сторону дверного проема в попытке найти хоть кого-то знакомого – эм…
– Вот вы где, мисс Мерриуэзер.
Ее носа достиг слабый аромат мускуса. Мередит подняла взгляд. И испуганно вздрогнула, осознав, что рядом с ней стоит улыбающийся Александр.
Улыбающийся. После того как она сбежала из Харфорд Фелла, оставив его в облаке дорожной пыли.
– Алекс… – выдохнула она.
Мередит всмотрелась в глаза Александра, стараясь прочитать его мысли. Однако в ответном взгляде не было ни намека на гнев или боль. Зеленые глаза искрились обожанием, глядя на нее сверху вниз.
От ободряющего присутствия Александра волнение, душившее Мередит всего несколько мгновений назад, постепенно начало исчезать.
Ее рыцарь пришел, чтобы спасти ее – снова.
– Мне очень жаль, дорогая, но двухместные сиденья я смог отыскать лишь в конце зала. Надеюсь, ты не возражаешь. – Он нежно взял руку Мередит в свою и положил себе на локоть. – Однако у наших мест может быть преимущество: в музыкальном салоне уже довольно душно, а мы будем ближе к двери… на случай, если решим подышать свежим воздухом.
