Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Он любил дисциплинку, любил, чтобы было кому доложить и отрапортовать. И чтобы тебе сказали: правильно, Суханов! Молодец, Суханов! В разрезе линии шагаешь! А то бы и рыкнули при случае, ежели ногу сбил.
Раньше таким человеком для него в районе был Подрезов — вот чье одобрение и похвалу хотелось всегда заслужить. А сейчас оказалось, что и Фокин ничего умеет команды подавать. Хорошо взял его попервости в работу, неплохой расчес дал.
Как раз в то время, когда Егорша выскочил из калитки райкомовского палисадника, на деревянном настиле у райпотребсоюза замаячил кумачово-закатный берет Чугаретти.
— Чугаев, — крикнул Егорша, — приставь ногу!
Чугаретти, направлявшийся к своей машине, которая стояла в заулке райпотребсоюза напротив базара, где сейчас не было ни единой души, остановился. Он был ужасно мрачен, и от него несло сивухой.
— По случаю победы рванул?
— Не, с горя, — ответил Чугаретти и обиженно, по-детски ширнул своим широким негритянским носом.
— А конкретно, в расшифрованном виде?
— Чего — конкретно? Тот, Кондраха, уперся — никаких гвоздей. Слушать не хочет.
— Кондраха — это кто? Телицын, председатель райпотребсоюза?
— Ну.
Острое, до зуда в ладонях желание борьбы охватило Егоршу. Он посмотрел на плавящееся от солнца широкое итальянское окно на втором этаже, за которым сейчас сидел Фокин.
— Где у тебя документы?
— Какие документы?
— Наряды и все протчее.
— Нема бумаг. Иван Дмитриевич по телефону вчерась договаривался.
— Айда за мной!
Кондратия Телицына по его наружности давно бы надо поставить на конюшню: чистый мерин. Лицо длинное, пухлое, желтое от оспы, нос горбылем и плешь с головы до пят. Как Невский проспект в Ленинграде, где Егорше довелось-таки раз побывать. Правда, в торговом деле Телицын дока. С дореволюционным стажем. Еще у купцов Володиных выучку прошел.
Егорша к нему в кабинет без стука и с ходу на басы:
— Это что за фокусы, товарищ Телицын? Я выхожу из райкома, а колхозный труженик, понимаешь, несолоно хлебавши от тебя… Не пойдет!
— С кем имею честь говорить? — спокойно, чуть ли не с позевотой спросил Телицын.
— Насчет чести покамест помолчим, товарищ Телицын. В данный момент твоя честь не очень чтобы очень… В подрыв колхозному строю!
— Точно, — подал откуда-то сзади голос Чугаретти. — У нас, понимаешь, снопы на молотилку не вожены, а машина где…
Егорша, не оглядываясь, махнул рукой: заткнись, тебя не спрашивают! Потом взял из пачки, лежавшей на столе у председателя, «беломорину», не спеша размял ее, остукал о стол, не спеша закурил и, мало того, сел на стол сбоку — генерал у них всегда так делал, любил почесать красную генеральскую лампасину о стол подчиненного.
Что тут поделалось с Телицыным, этого и сказать нельзя. Желтое лошадиное лицо вытянулось чуть ли не до стола, плешь пошла багровыми пятнами… Но вот что значит смелость! Стерпел, подтянул нижнюю губу и даже как-то весь подобрался.
— Не мудри, не мудри, старик, сказал Егорша и запросто, но в то же время и по-начальнически похлопал председателя по рыхлому загривку. — Кончай с этими старыми прижимами! — Намек на не очень революционное прошлое Телицына: на его службу у купцов Володиных. — Важную политическую кампанию срываешь. В показательные «Новую жизнь» выводим, а ты как помогаешь? Палки в колеса?
— Но я не могу отменять распоряжения райкома…
— Какие это распоряжения райкома? Я что-то не слыхал…
— Башкин сегодня звонил…
— Башкин?
Егорша на какую-то долю секунды замешкался. Кто такой Башкин? Новый человек в райкоме? Инструктор? Завотделом? Одно ему было ясно: не секретарь. А раз не секретарь, можно немножко этого Башкина и осадить. Да и что ему делать? Поздно было отступать.
— Ох, опять мудрит этот Башкин… — озабоченно вздохнул Егорша.
— Башкин сказал, — как по газете начал читать Телицын, — чтобы все стекло, имеющееся в наличии на складах райпотребсоюза, передать Сотюжскому леспромхозу… ввиду того, что этот объект в настоящее время является ударной стройкой…
— Ну, правильно! — живо воскликнул Егорша. Об этом же самом сейчас обсуждали у Фокина… Лес — это основа, товарищ Телицын, золотой фонд… А у нас картина в данный момент один минус. Худо работаем. На пятьдесят три процента план третьего квартала выполнили…
Телицын, медленно ворочая своей лысой головой, делал вид, что внимательно, с пониманием слушает этого необычного посетителя, а на самом-то деле — Егорша был уверен в этом — только и делал, что ломал свою лошадиную голову над тем, кто он, Егорша. Где служит? Старый, опытный волк — боялся сделать промашку: а вдруг да этот человек, так нахально развалившийся у него на столе под самым носом, какая-нибудь важная шишка!
Егоршу это забавляло. Но в конце концов он сжалился над стариком.
— Не верти впустую подшипниками. Новый зав коммунальным отделом райисполкома. — Егорша назвал свою фамилию, пожал руку председателю и сразу заговорил как равный с равным, как товарищ по работе:
— А в части стекла соображать надо, товарищ Телицын. Башкин ему сказал… А кто, Башкин будет отвечать за срыв коровника в Пекашине? Завершающий этап колхозного строительства на данную пятилетку… Башкину будет расчесывать кудри Подрезов?
Непонятно, как это раньше ему не пришло на ум имя Подрезова, зато сейчас ничего больше разъяснять Телицыну не нужно было. Все понял в один миг. Вот какой пароль это имя. Все двери открывает.
В общем, девять ящиков стекла Егорша вырвал. Ну а насчет личного провианта вопрос решился без всяких прений. Два килограмма сахара, три восьминки чая, три буханки черного хлеба, две буханки белого — это Телицын отвалил сразу.
На улице Чугаретти, с восторгом глядя на Егоршу, воскликнул:
— Ну, товарищ Суханов, ты и мастер же по части заправлять арапа…
— Шлепай, шлепай, — снисходительно сказал Егорша. В магазине народу не было — хлеб по спискам выдают с утра, — и продавщица, довольно смазливенькая чернушка, быстро отоварила его.
— Еще дымку подбрось, дорогуша, хоть пачечки две, — попросил Егорша.
— А дымку вам не положено, — ответила продавщица.
Действительно, про дымок Телицын забыл — Егорша обнаружил это уже тогда, когда вышел на улицу. Но возвращаться ему не хотелось. Да и самолюбие не позволяло. Какой же он, к хрену, завотделом райисполкома, ежели сельповский прилавок не сумел самостоятельно взять?
— Давай, давай, милуша, не разоришься, — зачастил Егорша, а главное, нажал на свой синий глаз с подмигом.
И глаз сработал: продавщица, улыбаясь, выбросила из-за прилавка две пачки «Звездочки».
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
