Подумав, естественно, что у мамы начались роды или она снова грохнулась в обморок в отделе мороженого в «Гранд Юнионе», я поспешно схватила трубку.
Но это была не мама. Это была бабушка,
– Миа, – сказала она, – можешь больше не переживать. Я решила твою проблему.
Клянусь, я не поняла, о чем она. Сначала так вообще растерялась.
– Какую проблему? – спросила я.
Я еще подумала, что, может, она доконала нашего соседа Верла, который вечно жалуется на шум. Может, она его убила?
Судя по характеру бабушки, это не безумное предположение.
Поэтому ее следующие слова привели меня в состояние полного шока.
– Да твой выпускной, – сказала она, – я тут поговорила кое с кем. И нашла место, где ты сможешь его отпраздновать, закончится забастовка или не закончится. Обо всем уже договорено.
Я посидела минуточку тихонько, держа телефон у уха, видимо, не вполне соображая, что такое я сейчас услышала.
– Подожди, – сказала я, – чего?
– Святые небеса, – раздраженно отозвалась бабушка, – я должна повторить? Я нашла место, где ты сможешь отпраздновать свой выпускной.
И тут она сказала мне, что это за место.
Я нажала отбой в полном ауте. Я просто не верила. Клянусь, вот не верила, и все.
Бабушка это сделала.
Я не про ее роль в одной из самых дорогих забастовок в истории Нью-Йорка. Я вовсе не о том.
Она спасла выпускной. Бабушка только что спасла выпускной бал средней школы имени Альберта Эйнштейна.
Я посмотрела на Лану, которая решительно меня не замечала, и все из-за того, что я послужила причиной отмены выпускного.
И тут до меня дошло. Раз бабушка спасла выпускной бал средней школы имени Альберта Эйнштейна, то и я могу спасти выпускной для себя.
Я толкнула Лану в плечо.
– Ты слышала?
– Что я слышала, дура? – спросила она.
– Моя бабушка нашла одно место для выпускного, – сказала я.
И назвала место.
Лана так обалдела, что не могла слова вымолвить. Я привела Лану в состояние шока. Даже не понадобилось бросать в нее шоколадкой. В тот раз она МНОГО чего нашла сказать.
А на этот раз? Ни звука.
– Но есть одно условие, – продолжала я и назвала ей это условие.
Которое, конечно, бабушка не выставляла. Это условие – некий принцессин маневр. Собственная моя хитрость.
Но я же учусь у мастера.
– Вот, – сказала я в заключение практически дружелюбно, как будто мы с Ланой были задушевными подружками, а не заклятыми врагами, – либо мы договариваемся, либо приветик.
Лана не колебалась. Ни единой секунды.
– О'кей, – сказала она.
И внезапно все случилось прямо так, как у Молли Рингвальд. Я нисколько не шучу.
Не могу объяснить даже сама себе, зачем я сделала то, что сделала сразу после этого. Просто сделала. Как будто в меня вселился дух какой-то другой девчонки, которая нормально общается с такими, как Лана. Я потянулась к ней, придвинула ее к себе и как чмокну!!! Я поцеловала Лану Уайнбергер в лоб, прямо промеж бровей.
– Черт возьми, – сказала Лана и отшатнулась, – ты что, совсем ополоумела, дура?
Но мне было наплевать, что Лана назвала меня дурой. Два раза подряд. Потому что мое сердце пело как те две птички, которые летают вокруг головы Белоснежки, когда она наклоняется над колодцем желаний.
– Погоди-ка, – сказала я ей и вскочила с места… к немалому удивлению мистера Дж., который только что вошел в класс с чашкой кофе в руке.
– Миа, ты куда? – спросил он с изумлением, когда я пронеслась мимо него. – Второй звонок только что прозвонил.
– Сейчас вернусь, мистер Джанини, – крикнула я через плечо и помчалась по коридору к классу, где у Майкла шел английский.
Мне не пришлось изображать идиотку перед одноклассниками Майкла, потому что одноклассников Майкла нигде не было, ведь сегодня День прогула выпускников. Я влетела в его класс впервые в жизни. Обычно Майкл приходил ко мне в МОЙ класс.
– Извините, миссис Вайнштейн, – обратилась я к его учительнице английского, – можно я скажу Майклу пару слов?
Миссис Вайнштейн, у которой тоже сегодня был легкий денек (она сидела с «Космо» в руках), оторвалась от астрологического прогноза.
– Да, пожалуйста, Миа.
Я бросилась к удивленному Майклу и села к нему за парту.
– Майкл, помнишь, ты сказал, что пойдешь на выпускной только если ребята из твоей группы тоже пойдут?
Майкл, по-моему, еще не воспринял до конца тот факт, что я нахожусь в его классе.
– А что ты здесь делаешь? – спросил он. – А мистер Дж. знает, что ты здесь? У тебя проблем потом не будет?
– Да брось ты, – сказала я, – ну, скажи мне. Ты серьезно говорил, что пойдешь на выпускной, только если ребята из твоей группы тоже пойдут?
– Ну да, – сказал Майкл. – Но, Миа, выпускной же отменили, помнишь?
– А что если я тебе скажу, – небрежно, как будто говорила о погоде, начала я, – что выпускной вернули и поскольку нужна группа, комитет по выпускному выбрал ТВОЮ?
Майкл обалдел.
– Я бы сказал… да брось ты!
– Да я честно, я серьезно, – сообщила я. – Ох, Майкл, пожалуйста, скажи – да, я так хочу пойти на выпускной, так…
Майкл страшно удивился.
– Неужели? Но выпускной же такой… банальный.
– Я знаю, что он банальный, – сказала я, совершенно так не считая, – я знаю, Майкл. Но я мечтала о выпускном всю свою сознательную жизнь, ну, почти. И я верю, что только тогда смогу достичь полной самоактуализации, когда мы с тобой вместе пойдем на выпускной…
Кажется, Майкл не мог поверить в то, что я говорю: что его группу действительно наняли на настоящий концерт; что этот концерт,- школьный выпускной бал; что его девушка призналась ему, что ее юнгианское дерево самоактуализации будет расти быстрее, если он согласится взять ее на этот самый выпускной.
– Уф, – сказал Майкл, – ну ладно. Хорошо. Если ты так сильно этого хочешь.
Чувства захлестнули меня так, что я потянулась и схватила голову Майкла, точно так же, как до того схватила голову Ланы. И точно так же, как я это сделала с Ланой, я притянула к себе Майкла и запечатлела на нем поцелуй… правда, не между бровей, как у Ланы, а прямо в губы.
Майкла все это очень, очень удивило, если не сказать больше. Особенно, если учесть, что все происходило на глазах миссис Вайнштейн. Наверное, поэтому он покраснел до самых корней волос.
– Миа, - произнес он как-то придушенно.
