Книга Алмаз Элизабет - Ирина Евтушенко

Комиссар держал в руках толстое досье и тряс им в воздухе.

– У меня в руках ваши документы, многоуважаемый Боб Винс. – Мне было интересно познакомится с такой пронырливой и колоритной личностью. Значит после выхода из тюрьмы, ты не захотел жить честно, как все люди, и принялся за старое?

Боб сидел около двери на стуле, и не подавал признаков жизни. Уставившись в одну точку, он молчал, и обдумывал свои дальнейшие шаги. В дверь постучали и показалась довольная физиономия Джона.

– Есть новости, по нашим шалунишкам комиссар, – выдал он, улыбаясь, и сверкая белоснежными зубами.

– Ты как раз вовремя. Проходи Джон.

Комиссар указал на стул и положил досье Боба на стол.

– Эти ребятки здорово приготовились комиссар, и мне составило большого труда узнать, кто они такие на самом деле. Итак: Джеймс Купер, это напарник нашего подопечного, тот который ловко строил из себя голубого.

– Джон, опусти подробности и переходи к делу.

Джон сконфузился и с ненавистью посмотрел на Боба.

– Комиссар, Джеймс Купер в природе не существует. Это имя вымышленное, я проверил. На самом деле у парня имя Скот Брук. Он ранее судимый, занимается азартными играми, и не в ладах с законом с момента освобождения. После обеда нам пришлют его досье. За этим парнем ограбление в Лос-Анжелесе. Там он обчистил сейф Дианы Лурье, и сбежал. Они были любовниками, но как вы сами понимаете, «сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит».

– Не плохо ты поработал Джон.

Джон кивнул и поднялся.

– За девчонку ничего не узнал? И четвёртого их напарника?

– Пока нет, но ребята работают.

– Итак, Боб, как видишь полиция умеет работать и не зря ест хлеб налогоплательщиков.

Он подошёл к Бобу, и наклонившись пытливыми глазами взглянул в лицо Боба.

– Как вы знаете Боб Винс, ваше прошлое в обязательном порядке повлияет на решение судей присяжных. Пощады к таким никогда не бывает. И уж поверьте мне, я сумею доказать, что убийство нашего сотрудника совершили ваши компаньоны. И тогда вся ваша дружная четвёрка загремит на очень длительные срока. Я не говорю о том, что убийца займёт место на электрическом стуле. Но если вы мистер Винс будете помогать нам, мы заключим сделку, в результате которой, вам дадут максимум лет восемь, девять. На фоне всего, что вы натворили, это тот минимум, за который вы обязаны мне целовать не только руки, но и ноги.

Антуан замолчал и чуть отошёл назад. Он знал, что не пройдёт и минуты, как его подопечный начнёт говорить, и внутри праздновал победу. Боб на мгновение сжался и замер. При воспоминаниях о тюремной каше, вонючих камерах, и приставучих наглых темнокожих зэках, его начало трясти. Десять лет за решёткой были смертельным приговором. Не выдержав он едва не потерял от напряжения сознание, и не свалился со стула. Комиссар стоял к нему спиной и закуривая выпускал клубы дыма в потолок.

– Я всё скажу, – ответил Боб хриплым голосом. – Всё, что знаю, и буду вам комиссар признателен, до гроба, за вашу помощь.

– Приятно слышать слова разумного человека. Вы не настолько глуп, как можете показаться на первый взгляд. Если меня устроит та информация, которую вы расскажите, уверяю, буду ходатайствовать перед присяжными о назначении вам минимального срока.

Боб молча кивнул и облизал языком пересохшие пухлые губы.

– Можно водички? – попросил он, и с жалостливым взглядом посмотрел на графин с водой, на столе комиссара. Когда графин наполовину стал пустым, Боб собрался с духом и рассказал о том как познакомился с Нэнси, потом со Скотом и Диланом. Комиссар внимательно слушал и не перебивал. Картина преступления была ясна и понятна, но вот об Адамсе Боб не сказал ни слова.

– Я дам вам ручку и бумагу, и вы подробно напишите всё то, что мне поведали. Но Боб, не вижу откровенности до конца.

– Какой?

Боб смотрел на комиссара испуганными глазами и готов был упасть на колени и лизать подошвы ботинок.

– Кто убил Адамса? Скот? Нэнси или Дилан? Может быть они втроём убили? Или все вместе состряпали это дельце?

Комиссар замолчал и потянулся за сигаретой. В горле от табака у него уже першило, и он сглатывая слюну, с отвращением закурил, проклиная себя за столь вредную привычку.

– Клянусь матерью комиссар, я ничего не знаю про убийство. Я говорю вам правду. Мне нечего скрывать. Согласившись сотрудничать с вами, мне нет смысла вести двойную игру.

– Подумай Боб, ограбления по сравнению с убийством, это детские шалости.

– Нет, нет, комиссар, клянусь вам, я ничего не знаю.

Боб замахал перед собой руками, с такой скоростью, как будто на него надвигался пчелиный рой.

– Я всегда был на вилле, и никуда не выходил. Что там творил Дилан и Скот, я не знаю, и не могу за них отвечать.

– Так, так, значит сидел на вилле?

– Да, да, клянусь вам Богом, это правда.

Комиссар видел по испуганному выражению лица Боба, что тот не врёт. Это ставило ситуацию с расследованием убийства в тупик. Почесав подбородок пальцами, комиссар задумался. То, что убийство совершил кто-то из троицы, он не сомневался. Но кто? И с какой целью?

– Ладно, оставим пока убийство, расскажи мне Боб куда вы сбывали краденные драгоценности.

Когда Боб закончил комиссар хотел закурить, но полная пепельница окурков внушала отвращение.

– Значит Гари? Я так и думал, что эта старая лиса не упусти своего. Давно надо было покончить с ним, и упрятать лет на пять за решётку. Мои люди не нашли вырученных денег? Куда вы их спрятали? Или они у «доблестной тройки» охотников за удачей?

– Гари нам выплатил сто тысяч, – проворчал Боб, понимая, что придётся расстаться с деньгами. Обдумывая в камере ситуацию в которую он попал, Боб хотел выкрутиться и сказать комиссару, что деньги у Скота. Однако комиссар не поверил бы в то, что он Боб, отдал их Дилану и Скоту. Слишком нелепо это всё выглядело. Боб закопал деньги за домом и рассчитывал, что сумеет их скрыть, и если угодит за решётку, то выйдя на свободу, смог бы ими воспользоваться.

– За виллой деньги, – прошептал он, изменившись в лице.

– Где именно?

– Я закопал их под домом, возле окна с правой стороны. Там рядом растёт большой цветок. Около него и зарыты деньги.

Комиссар вызвал дежурного и отправил на виллу. Через час деньги завёрнутые в чёрную плёнку лежали у комиссара на столе.